"Джанни Родари. Робот, которому захотелось спать (Сборник "Шутник")" - читать интересную книгу автора

отыскал лист картона, вырезал два кружочка, прикрепил их над глазами и
снова развалился в кресле. Однако сон не приходил, а лежать с закрытыми
глазами оказалось весьма утомительно. К тому же он не увидел ничего
такого, что заставило бы его улыбнуться, - одна тьма, и ничего больше. Это
его раздражало.
Ночь прошла в тщетных попытках заснуть. Но Катерино не пал духом и,
когда утром он с неизменной чашечкой кофе на подносе отправился будить
хозяина, решил усилить наблюдение. В тот день, например, он заметил, что
сразу же после еды профессор удобно устроился в кресле с газетой в руках.
С минуту он рассеянно перелистывал страницы, но вот веки его смежились,
газета упала на пол, и Катерино вновь услышал сладостные звуки.
"Верно, это ночная песня", - подумал робот. Он с трудом дождался ночи,
и едва все улеглись, сел в кресло и принялся читать газету. Он прочел ее
от первой до последней строчки, включая рекламные объявления, но сон не
приходил. Тогда он стал пересчитывать точки и запятые на каждой странице,
затем все слова, которые начинаются с буквы "а", но и это не помогло.
Материно не сдавался и продолжал внимательно наблюдать за хозяевами.
Однажды за обедом он услышал, как синьора Луиза сказала мужу:
- Вчера вечером никак не могла заснуть. Пришлось считать овец. Знаешь,
сколько я насчитала? Тысячу пятьсот двадцать восемь. И все же без
снотворного дело не обошлось.
Катерино два дня обдумывал, что бы это могло значить, и наконец
обратился к Роландо. Задавая ему вопрос, Катерино испытывал жгучее чувство
стыда. Ему казалось, что он хочет выведать у невинного мальчугана
сокровенную тайну.
- Почему вы считаете овец, когда хотите заснуть? И как это делается?
- Очень просто. Закрой глаза и вообрази, будто перед тобой овцы, -
ответил Роландо, не подозревая, что он предает род человеческий. - Затем
представь себе ограду и вообрази, что овца должна через нее прыгнуть. Ну,
а потом начинай считать - одна, две, три, и так пока не заснешь. Мне ни
разу не удалось насчитать больше тридцати овец. А Лучилла однажды
насчитала целых сорок две. Но это она так говорит, я ей не очень-то верю.
Став обладателем столь волнующей тайны, Катерино едва удержался, чтобы
тут же не удрать в ванную и там не начать считать овец. Наконец настала
ночь, и Катерино смог приступить к смелому опыту. Он поудобнее уселся в
кресле, прикрыл глаза газетой и попытался увидеть овцу. Вначале он увидел
лишь белое облачко с размытыми краями. Затем облачко стало обретать более
четкие формы, появилось нечто, очень напоминавшее овечью голову. Потом у
облачка выросли ноги, хвост, и оно превратилось в настоящую овцу. Хуже
обстояло дело с изгородью. Катерино никогда не был в деревне и не
представлял себе, что такое изгородь. Тогда он решил заменить забор стулом
и, вообразив перед собой белый кухонный стул, заставил овцу подойти к
нему.
- Прыгай! - приказал он.
Овца послушно перепрыгнула через стул и исчезла. Катерино мгновенно
попытался представить себе вторую овцу, но, пока она материализовалась из
туманного облака, удрал стул. Пришлось начать все сначала. Когда же он
вернул стул на место, овца не захотела через него прыгать.
Катерино взглянул на часы и с ужасом увидел, что на воссоздание всего
двух овец ушло четыре часа. Он вскочил и бросился на кухню, чтобы еще раз