"Джанни Родари. Какие бывают ашибки" - читать интересную книгу автора

Я знаю одного синьора, который очень любит птиц. Всяких - и лесных, и
болотных, и полевых: ворон, трясогузок, колибри; уток, водяных курочек,
зеленушек, фазанов; европейских птиц и птиц африканских. У него дома целая
библиотека о птицах - три тысячи томов, и многие даже в кожаном переплете.
Он с большим увлечением изучает жизнь птиц. Он открыл, например, что
аисты, когда летят с севера на юг, пролетают над Испанией и Марокко или
над Турцией, Сирией и Египтом, делая таким образом большой круг, лишь бы
не лететь над Средиземным морем - они очень боятся его. Не всегда ведь
самая короткая дорога - самая надежная.
Вот уже многие годы, даже десятилетия, этот мой любознательный знакомый
изучает жизнь птиц. Неудивительно, что он точно знает, когда они
прилетают. Тогда он берет свое автоматическое ружье и - бах, бах! -
стреляет без промаха.



ЦЕПЬ


Цепь стыдилась самой себя. "Увы, - думала она, - все презирают меня. И
это понятно. Люди любят свободу и ненавидят оковы".
Проходил мимо человек. Он взял цепь, забрался на дерево, привязал оба
ее конца к самому крепкому суку и сделал качели.
Теперь цепь служит для того, чтобы высоко взлетали на качелях дети
этого человека. И она очень довольна.



ЖУРНАЛЫ


Как-то ехал я в поезде с одним синьором, который сел в Теронтоле. У
него было с собой шесть журналов. И он принялся читать их. Сначала он
прочел первую страницу первого журнала, затем первую страницу второго
журнала, потом первую страницу третьего журнала и так далее - до шестого.
Затем он начал читать вторую страницу первого журнала, вторую страницу
второго журнала, вторую страницу третьего журнала и так далее.
Потом принялся за третью страницу первого журнала, перешел к третьей
странице второго... Он читал внимательно, углубленно и даже делал какие-то
выписки.
Вдруг мне пришла в голову ужасная мысль: "Если во всех этих журналах
одинаковое количество страниц, еще куда ни шло. Но что случится, если в
одном журнале окажется шестнадцать страниц, в другом - двадцать четыре, а
в третьем - только восемь? Что будет делать этот несчастный синьор в таком
случае?"
К счастью, в Орте он вышел, и я не присутствовал при трагедии.