"Станислав Васильевич Родионов. Камень " - читать интересную книгу автора

вроде бы неинтересен? Из-за такого пустяка...
Рябинин притушил свои мысли, споткнувшись на этой самой злости - откуда
она к незнакомому человеку? Откуда... Да оттуда, с улицы, с транспорта, из
так называемых общественных мест, где он ежедневно видел модных
самообольщенных людей, считавших себя современными. И вот один из них, из
самообольщенных, добровольно явился к нему в кабинет поговорить о
современности; явился как представитель, как давний знакомый. Так не мстит
ли он ей - за тех?
- Как же так? - заговорил Рябинин, охладевая. - Считаете себя
современной, а не имеете своих мыслей? Я-то полагал, что свои взгляды - это
первый признак современного человека...
- Я не знаю, что вы зовете своими взглядами.
- И этого не знаете?
- Опять подозрения! Вы испорчены своей работой.
- Вас-то в чем подозреваю?
- Ну, в серости, в глупости...
- Это не подозрения, - вздохнул он.
- Вы привыкли копаться в грязи, кругом грязь и видите.
- Милая девушка... Да серость, самодовольство и глупость хуже грязи.
Грязь-то можно отмыть.
Он чуть было не пустился в разговор о грязи, о душевной чистоте,
подстегнутый пришедшей мыслью. Но эта мысль была не для сидящей перед ним
женщины; да пока и не сложилась она, мысль-то, в пригодную для языка форму.
Рябинин знал, как помочь ей, - бумагой. Он взял карандаш, придвинул листок,
и через считанные секунды она легла почти афоризмом: "Следственная работа
истинного человека облагораживает. Чистый человек после грязи становится
чище, грязный - грязнее".
Рябинин посмотрел на часы - сорок минут потерял.
- А почему вы не на работе?
- Прогуливаю. За это не арестуете?
- Молодая, красивая, с дипломом, все есть... А я вот не завидую.
Почему?
- Бесполезно. Вам же не стать молодым и красивым, - прищурилась она.
- Потому что вас ждет неинтересная жизнь, - предрек он, расплачиваясь
за ее наглость.
Он предрекал. Он частенько предрекал мысленно или шепотом, про себя,
чтобы не слышали те, кому предрекают. Дураку предсказывают глупое
существование, потому что того скоро раскусят. Карьеристу, у которого это на
лбу написано, сулил неудачи - распознают же. Плохому человеку определял
безрадостную жизнь - в нем же разберутся. Лоботрясу и маменькиной дочке
предугадывал тяжкие хлопоты - кому нужны лодыри...
Но потом он вдруг узнавал, что дурак стал ученым, карьерист -
начальником, лоботряс как сыр в масле катается... Рябинин лишь удивлялся.
Чего-то он не учитывал. Может быть, они перерождались. Или наблюдал он их
слишком малый срок и поэтому ошибался. Или люди еще не успевали их
раскусить, распознать и разгадать. А если все проще: дурак попадал к дураку,
карьерист к карьеристу, а лодырь к лодырю?..
И Рябинин предрекал все реже, да вот опять не удержался.
- Вас еще не клевал жареный петух, - бросил он.
- Меня все больше куры, - улыбнулась она чуть ли не кокетливо, вскинула