"Обворожить графа" - читать интересную книгу автора (Берд Николь)

Глава 15

Комната закружилась перед его глазами, и Маркус, чтобы не упасть, ухватился за дверной косяк.

– Что вы хотите этим сказать? – Он не узнавал собственного голоса. – Как это ее нет?

Графиня изящно пожала плечами:

– Не знаю. Я ушла отдохнуть. А когда я спустилась вниз, леди здесь не было. Не было и ее свекра.

Маркус почувствовал, как кровь стынет в его жилах, и, с трудом добравшись до ближайшего кресла, упал в него. Она передумала. Она не любит его, но ей трудно было сказать ему об этом. Она попросила сквайра отвезти ее домой.

Боже, как он сможет пережить это? Он снова будет один.

Однако он и раньше знал. В том холодном, никогда не согревавшемся дальнем уголке его сердца таилось сомнение, уж слишком все было хорошо, чтобы быть реальностью. Этот глубоко затаившийся страх, не покидавший его с самого детства, страх, в котором он никогда не признавался, неожиданно овладел им со всей до сих пор неосознанной и парализующей силой, и он чувствовал, что не может ни двигаться, ни думать.

Он закрыл лицо руками. Его жизнь была кончена.

– Маркус! – оторвала его от тяжелых мыслей графиня. – Вы не должны тут сидеть. Что-то случилось, я знаю, что-то здесь не так.

Но он так глубоко был погружен в свое отчаяние, что не слышал ее. Лорен не могла полюбить его. Ни одна женщина не могла полюбить его. И конечно уж, не такая хорошая и прекрасная телом и душой женщина, как Лорен. Как он мог обманывать себя… Обман, все это было обманом.

– Маркус, она не взяла никакой одежды. Все это странно. Но он купил новые вещи, равнодушно подумал он. Лорен была очень гордой, вероятно, она не захотела взять с собой эту новую одежду. Хотя, видит Бог, он бы хотел, чтобы она забрала ее с собой. Что он будет делать с ее платьями, разве что сжечь их, чтобы они не напоминали ему о ней, о ее теплых прикосновениях, ее нежной коже.

– Маркус!

К его изумлению, графиня с силой ударила его по щеке. Он поднял глаза и увидел, что графиня стоит перед ним, упершись руками в бока.

– Вы с ума сошли? Выслушайте меня!

Он растерянно заморгал. Ее голос доносился откуда-то издалека. Он попытался сосредоточиться на том, что говорит графиня, а не думать о своем несчастье.

– Что вы сказали?

– Что-то здесь не так, зачем ей уезжать сейчас? Вы только что сделали ей предложение!

– Она не любит меня, – уныло сказал он, как будто это объясняло все также ясно, было таким же фактом, что огонь горит, а дождь льет. – Она не хочет выходить за меня замуж. Видимо, она попросила сквайра отвезти ее домой.

– Вы глупец, Маркус! – покачала головой графиня. – Конечно, она любит вас. Разве вы не видите, как она смотрит на вас? Как ее тянет к вам? Вы ослепли?

В нем шевельнулась слабая надежда. Он боялся поверить ей.

– Но она так и не сказала «да». Я думал, что она счастлива, а теперь мне приходит на ум… – Слова, как огромные зазубренные куски, он с мучительной болью одно за другим вытягивал из себя. – Мне пришла на ум мысль, что она действительно никогда не говорила «да». Хуже того, она ни разу не сказала, что любит меня…

Комок, стоявший в его горле, мог бы задушить даже его лошадь. Он пытался проглотить его, но не смог этого сделать.

– А вы не запретили ей произносить это слово? – бросила на него острый взгляд графиня.

– Что? – Он с изумлением посмотрел на нее.

– О, Маркус! – Графиня покачала головой и вздохнула. – Я помню ваши хитрости, глупенький вы мой. Когда началась наша связь, вы предупредили меня, чтобы я не забывала, что это всего лишь развлечение. Вы запретили мне говорить о любви или обязательствах и никогда не думать, что мы долго будем вместе. Вы это помните? И что вы говорили миссис Смит о смене имени?

У Маркуса вырвался громкий стон. Каким же идиотом он был!

– Но если она любит меня, почему она уехала? – Он чувствовал, как первые семена надежды дают маленькие ростки, и он почти боялся укрепить их. Неужели она действительно любит его?

– А вот об этом мы должны подумать, – сказала графиня. – Потому что, если мадам Лорен уехала не по своей воле, Маркус…

– Бог мой! – Он вскочил: – Неужели это возможно! – Он заходил по комнате, холодея от страха еще сильнее, чем от отчаяния. – Вы уверены, что ее нет в доме?

Графиня кивнула:

– Oui. Я осмотрела все. Посылала слуг посмотреть около дома, но ее там не было.

Крепко стиснув зубы, Маркус направился к входной двери. Он вышел из дома и осмотрел площадку перед домом. Посыпанная гравием дорога была слишком твердой, чтобы на ней оставались следы, но, выйдя за ворота, он увидел то, чего не заметил, подъезжая к дому и торопясь увидеть свою любовь.

Здесь совсем недавно стояла карета; он увидел следы на слегка размякшей земле, следы запряженных в нее лошадей. И еще там были другие следы колес, и у него зашевелились на голове волосы, когда он разглядел, что эти следы глубже, как будто карета стала тяжелее.

Неужели Лорен увезли в этой неизвестно чьей карете?

Сквайр, приехав в город, нанял небольшой экипаж; эти следы были оставлены более тяжелой каретой. Маркус так и думал, и чтобы убедиться, он почти бегом бросился в конюшню.

Конечно, нанятая сквайром карета по-прежнему стояла у конюшни, и слуги графа чистили пару его лошадей. Нет, Лорен не уехала со сквайром; итак, исчезли два человека, или даже три, если считать его брата.

Проклятие!

Его сердце бешено забилось от страха. Он крикнул оказавшемуся поблизости конюху, чтобы тот седлал, свежую лошадь.

– Да, ваша милость, – ответил тот и, отбросив щетку, поспешил за упряжью.

Маркус снова забежал в дом и рассказал графине, что он обнаружил.

– Пошлите записку полковнику Свифту и сообщите ему, что мы узнали и чего мы боимся, – сказал он.

– Что вы собираетесь делать? – В ее голосе была тревога.

– Поеду по следам, насколько это будет возможно, – ответил он. – Дорога покрыта грязью, и следы, вероятно, будут смазаны следами других экипажей. Но я должен попытаться.

После того как уехал Маркус, графиня поднялась наверх. Они со сквайром, казалось, не ладили; у них были принципиально различные взгляды на жизнь, что Лорен про себя считала немного забавным.

Она предложила сквайру прогуляться по окрестностям; после прошедшего ночью дождя день выдался теплым и солнечным, и приятно было подышать свежим воздухом.

Идея оказалась удачной, и когда они нашли уединенное местечко, она узнала, что у сквайра были еще новости.

– Тебя это может удивить, – сказал он, прокашлявшись, когда они гуляли среди полевых цветов и рассаженных кустов, украшавших альпийский садик. – Я понимаю, прошло еще мало времени, но я познакомился с ней после твоего отъезда. Она навещала меня множество раз, заботясь, заказал ли я обед, и даже отчитала меня, когда однажды я, злоупотребив вином, ночью пришел в гостиницу, но это можно считать проявлением искреннего интереса.

– В самом деле? – приподняла бровь Лорен. – А о ком мы говорим?

Сквайр слегка смутился.

– О мисс Мэллард, дочери хозяина гостиницы. Я понимаю, она не совсем леди, может быть, учитывая положение ее отца, но она очень благородная девушка, с хорошими манерами, очень скромная и безупречного поведения.

Лорен прикусила губу, чтобы уж не слишком широко улыбнуться. Она подумала, что поняла, к чему идет дело, и была очень рада.

– О да, я тоже так думаю.

– И я еще раньше приметил ее. Знаешь, мы иногда болтали, – добавил он. – Так что… это в некотором роде… не так уж неожиданно, но…

– Но? – подбодрила она, когда он замолчал и стал постукивать носком сапога по большому камню – ему, видимо, все еще было трудно говорить. Неужели он боялся сказать ей? – Я лично считаю ее очень милой.

– Да, это правда, – обрадовался он. – Знаешь, без тебя было так тихо, что мы начали вместе обедать, и я узнал ее лучше. В общем, я сделал ей предложение, и она приняла его, – торопливо закончил он. – И я надеюсь, ты ничего не будешь иметь против. Конечно, теперь будет не так плохо. Я беспокоился, как вы с Мартой уживетесь в одном доме, и может быть, тебе не понравится, но теперь…

– По-моему, это чудесный сюрприз. – Лорен улыбнулась и поцеловала свекра в щеку. – Надеюсь, вы оба будете счастливы.

«У него снова есть то, ради чего стоит жить, – подумала она. – Он может вернуться в Йоркшир и снова наладить свою жизнь». Марта была молода, а сквайр не так уж стар, и у них даже могут быть дети. Никто не сможет заменить ее покойного мужа, но если родится новый сын или дочь, сквайр и его молодая жена станут еще счастливее. Она на мгновение зажмурила глаза, а затем сердечно улыбнулась ему.

– Я восхищаюсь вами!

Он казался довольным и счастливым, и они, беседуя, продолжали прогулку.

Неожиданно поднялся ветер, и облака над их головами сгустились.

– Похоже, собирается дождь, – заметила Лорен, поежившись. Она не взяла с собой шаль. – Нам, видимо, надо вернуться в дом.

Она направилась к дому. Ей надо было пройти по узкой каменистой дорожке, она шла, наклонив голову, преодолевая встречный ветер, и почти натолкнулась на темную фигуру.

Подняв голову, она ахнула от удивления.

Почти на расстоянии вытянутой руки перед ней стоял азиат, которого она видела у склада.

Она не успела вскрикнуть, как он одной рукой с силой зажал ей рот, а другой притянул ее к себе. От него пахло чесноком и другими пряностями, которые были ей незнакомы, экзотическими и острыми. Она ударила его ногой, но ее сапожки были слишком мягкими, чтобы причинить ему боль, а его руки казались невероятно сильными. Она вырывалась из его рук, но безуспешно, и даже криком не могла предупредить сквайра.

Краем глаза она увидела еще две темные фигуры, возникшие рядом с ними, и услышала зловещий звук тяжелого удара. Затем стук упавшего на землю тела.

«О Боже, – подумала она. – Только бы он не умер сейчас, когда, наконец, снова обрел смысл жизни».

А что будет с ней? Они тоже убьют ее здесь, сейчас, когда любовь переполняла ее, и она тоже делала шаги навстречу новой жизни, с человеком, которого безумно любила?

О Маркус, где ты?

Она задыхалась, боль пронзала ее легкие, и тело обмякло. Перед глазами сверкали звезды, а колени подгибались. Не в силах больше сопротивляться, она свалилась на нападавшего. И ее поглотила темнота.

Она очнулась, лежа лицом вниз на жестком сиденье, смутно ощущая, как со стуком катятся колеса кареты и ее швыряет из стороны в сторону. Ей не хватало воздуха, хотелось глубоко вдохнуть, но она инстинктивно чувствовала, что не должна показывать, что пришла в себя. Несмотря на затекшие ноги и руки, она не шевельнулась и крепко сжала веки. Она чувствовала, что у нее связаны руки и что-то мешало открыть рот.

Увидит ли она когда-нибудь Маркуса? Отчаяние охватило ее, и она чуть не зарыдала, но воспоминание о его теплых объятиях, о блаженстве их близости, просто об удовольствии обменяться скрытой от других улыбкой, когда они находили что-нибудь смешное в других людях, помогало ей сохранять твердость духа и упрямую решимость. Нет, она не должна сдаваться!

Как эти убийцы, эти преступники осмеливаются посягать на нее в тот самый момент, когда ее ожидает долгая и счастливая жизнь?

«О Боже, помоги мне выжить, – молча молилась она. – Умоляю, сохрани жизнь и сквайру; он тоже стоит на пороге новой жизни. Подскажи мне, как выбраться из этой беды». Она не открывала глаз. Если они находились в карете, думала она, то мало смысла примечать что-то, и она старалась проявить терпение. Как будто у нее был выбор! Она должна подождать подходящего момента.

Вот этого и боялся Маркус; он еще не отъехал далеко от дома, а уже стало невозможно различать следы кареты на грязной главной дороге, они перекрещивались со следами других экипажей. Когда он в десятый раз соскочил с лошади и опустился на колени, пытаясь найти следы, оставленные каретой, которую он искал, он понял, что это безнадежно. Солнце поднялось высоко и высушивало дорожную грязь.

Выругавшись, он снова сел на коня, ударил его каблуками в бока и погнал вперед. По крайней мере, теперь он не просматривал каждый фут земли и мог ехать быстрее. По дороге он мучительно думал. У него были две цели – лавочка на улице Двух куриц и стоявший в гавани корабль. Какая самая верная?

Корабль беспокоил его в первую очередь, потому что если Лорен привезли на корабль и он готов поднять паруса… его сердце сжалось от одной только мысли о грозившей ей опасности! Ее могут отвезти в другую часть света или ей перережут горло, а тело по пути сбросят в море, и, не имея возможности спасти ее, он никогда больше ее не увидит.

Ему было невыносимо думать о такой судьбе!

Он должен спасти ее. Сейчас в ней заключалась его жизнь. Он даже не мог представить свою жизнь без нее.

Он торопил коня. Судьба не могла быть настолько жестокой, чтобы пообещать ему счастье и тут же отобрать его. Он найдет Лорен, вернет ее или умрет в борьбе за нее.

Лорен, лежавшая ничком с закрытыми глазами на сиденье небольшой, трясшейся на бугристой дороге кареты, заключенная в этом замкнутом пространстве вместе с несколькими мужчинами, которые, очевидно, редко мылись, и от них несло потом и неизвестными пряностями, чувствовала, что ее скоро стошнит. Но ее рот был завязан тряпкой, чтобы, очнувшись, она не закричала, и поэтому она всеми силами старалась сдержать приступы рвоты, зная, что лишь ухудшит свое положение. Она боялась, что они будут ехать целую вечность, но, наконец, карета остановилась. Видно, поездка оказалась не такой длинной.

Последнюю часть пути похитители тихо переговаривались между собой, но они говорили на языке, которого она никогда не слышала и поэтому ничего не понимала. Она не могла догадаться, что они собираются делать или почему они это делают, и впадала в отчаяние.

Она не знала, собираются ли они убить ее, хотя в таком случае, почему они не сделали этого там, у охотничьего домика? Это снова вызывало пугающие вопросы о судьбе сквайра, но от беспокойства не было никакой пользы, и она прогоняла такие мысли. Она должна думать о себе и о побеге. Она упорно не открывала глаза и теперь услышала, как ее похитители вылезли из кареты, и дверца закрылась.

Она подождала несколько бесконечных минут, убедилась, что все мужчины ушли, и когда все звуки стихли, она позволила себе осторожно приоткрыть один глаз. Занавески на маленьких окошках были задернуты, и внутри ничего не было видно. Карета была небольшой и грязной, скорее всего это был наемный экипаж. Она лежала ничком на сиденье и не могла даже повернуться, иначе они узнают, что она проснулась, и она подумала, что более разумно отложить «пробуждение» на некоторое время, насколько ей удастся.

Она прислушалась к тому, что происходило снаружи; дверца была неплотно прикрыта. Где они? Глубоко вздохнув, она почувствовала запах тухлой рыбы и рассола, различила крики и свистки, показавшиеся ей знакомыми, и почувствовала, что холодеет.

Они находились в доках. Не бросят ли они ее в воду? Она немного умела плавать. Когда она и ее сестры были маленькими, они ходили к одному из озер неподалеку от дома, и отец учил их. Но со связанными руками она сразу же утонет. Она задрожала от страха. Следя за дверцей, Лорен с трудом подняла связанные руки, стараясь дотянуться пальцами до тряпки, которой был завязан ее рот. Не сможет ли она немного сдвинуть ее?

Она сдвинула ее вверх и коснулась зубами веревок, связывавших ее запястья. Вцепившись в них зубами, она попыталась ослабить узлы. Веревки были крепко связаны, впивались в кожу, а узлы были крепко затянуты.

«О, черт, черт!» – подумала она.

Шаги, раздавшиеся у дверцы, заставили ее поспешно засунуть кляп на место и снова лечь и закрыть глаза. Она услышала, как распахнулась дверца, и затем до нее донесся разговор на иностранном языке.

К ее ужасу, они завернули ее в какую-то толстую тяжелую ткань, и затем двое из них ухватили ее за плечи и ноги, и она из-за кляпа во рту даже не могла вскрикнуть, когда они подняли ее и бесцеремонно вытащили из кареты.

Ее в виде свернутого рулоном ковра быстро пронесли через док. Лорен хотела крикнуть, позвать на помощь, но она так плотно была завернута в ковер, что сомневалась, что кто-нибудь услышит ее. Да и кляп во рту не позволял издать достаточно громкий крик.

Хуже того, ковер почти не пропускал воздуха. Она задыхалась… Неужели они, таким образом, убьют ее, а не утопят, как она боялась? Складки ковра душили ее, и, как она ни боролась, она снова погрузилась в темноту.

Приближаясь к окраине города, Маркус принял решение и поехал сразу же в порт. Его преследовал образ корабля, готового к отплытию. Лавочка никуда не денется, говорил он себе. А корабль в любую минуту может уйти, и его надо проверить, прежде всего. Однако по дороге в порт ему пришла в голову мысль, что стоящее на воде судно представляет особые трудности. Можно найти несколько способов, незаметно проникнуть в здание, но подняться без разрешения на корабль – совсем другое дело.

Он остановился у гостиницы, оставил там лошадь и прошел несколько кварталов до дока, чтобы войти туда незамеченным. Его сердце дрогнуло, когда он, к великому облегчению, увидел, что «Синий дракон» все еще стоял на якоре на прежнем месте.

Что теперь надо было сделать, прежде всего?

Он бесцельно побродил среди шумных матросов и докеров, пока наконец не нашел человека с деревянной ногой, продававшего с тележки горячие яблочные пироги в дальнем конце дока.

Подождав, пока от него отошли покупатели, Маркус подошел и купил пирог, щедро заплатив торговцу.

– Спасибо, начальник, – подмигнув, сказал торговец.

– Думаю, с вашего места хорошо видно все, что тут делается, – заметил, как бы между прочим, Маркус.

– Можно и так сказать, начальник, – согласился торговец, вытирая руки о засаленный передник.

– Вы не находите ничего странного в этом судне? – Маркус проглотил остаток пирога и, облизав пальцы, указал на корабль.

– Эти типы, китайцы? Они мало разговаривают и только между собой, кто их поймет? – покачал торговец головой.

– Что они взяли на свое судно? – настойчиво расспрашивал Маркус. – Вы видели, что выгружают и загружают?

– Немного, – сказал торговец. – Они сняли несколько ящиков. Сегодня загрузили ковер, какой-то, как мне показалось, странный, но, знаете ли, кто их разберет, этих иностранцев?

– Знаю, – согласился с ним Маркус, и холодок пробежал по его спине. В свернутом ковре можно спрятать тело, живое или мертвое…

Он должен действовать без промедления!

Не мог ли он получить больше сведений или даже помощь от властей? Кто заменил убитого начальника порта? Он отправился в контору и узнал, что его заменил заикающийся человечек небольшого роста, который еще не разобрался в значимости своей должности.

– Ах, милорд, я не уверен, что мы можем подняться на борт иностранного корабля и произвести там обыск без важной причины…

– Но у меня есть такая причина! – почти закричал Маркус. – Это они могли похитить мою невесту, идиот!

– Но у нас нет явных доказательств, ваша… милорд, – возразил начальник порта, избегая его разгневанного взгляда. Он взглянул на стопку бумаг. – Мне придется просмотреть правила и потом ответить вам.

– К черту правила! – проворчал Маркус. Он вышел из конторы, зная только одно: он должен сам найти Лорен, и как можно быстрее.

Но, выйдя из здания, он почти столкнулся с полковником Свифтом и сразу же воспрянул духом.

– А, вот и вы! – сказал полковник. – Так и думал, что найду вас здесь. Я получил записку графини и сразу же направился сюда, со мной несколько моих людей.

– Значит, вы знаете о миссис Смит. Полковник кивнул:

– Да, и ужасно обеспокоен. Но немного я вас обрадую: после вашего отъезда около дома нашли лежавшего на земле сквайра.

– Как он? – нетерпеливо спросил Маркус. – Он жив?

– Страшный удар по голове, но он пришел в себя, хотя еще плохо соображает. С ним все обойдется, – ответил полковник. – Но что с вашей леди?

Маркус взглянул в сторону гавани.

– Я пытался получить у начальника порта разрешение на обыск, но он не нашел соответствующего правила или более важной причины, ему не хватило смелости приказать произвести обыск, поэтому…

– Поэтому? – поторопил его полковник.

– Поэтому получается, что я должен сделать это сам, – сказал Маркус.

Свифт усмехнулся.

– Могу вам в этом помочь, если желаете. Маркус улыбнулся ему.

– Если вы согласны нарушить закон или два ради доброго дела… – сказал он. – Больше всего я боюсь, что они отчалят прежде, чем я попаду на это проклятое судно и буду совершенно уверен, что Лорен на нем нет. – Он чувствовал, сколько тоски было в его взгляде, устремленном на море. – Я не вижу способа забраться на судно до наступления темноты.

Полковник кивнул, глядя на море.

– Я не моряк, Саттон, но уже много лет живу в портовом городе и могу в этом отношении успокоить вас. Начался прилив; сегодня они не отплывут.

Маркус облегченно вздохнул.

– Это самая хорошая новость за последнее время. Тогда я скажу, что нам пора приступить к делу; сделать кое-какие приготовления.

И у него будет какое-то занятие, иначе часы, остававшиеся до захода солнца, были бы мучительны. В глубине души Маркуса терзали мысли о Лорен. Где она? Что с ней происходит? Если она в опасности, с ней жестоко обращаются… у него сжималось сердце.

Он должен действовать, не спеша и крайне осторожно. Один опрометчивый шаг – и ее просто убьют, об этом он не переставал напоминать себе. Очень легко избавиться от заложницы на корабле, бросив ее тело за борт, и он любой ценой должен был не допустить этого. Он собирал своих людей и готовил лодки, чтобы с наступлением темноты подплыть к кораблю. День тянулся и тянулся, и он был уверен, что за всю свою оставшуюся жизнь у него не будет другого дня, который бы тянулся так медленно и мучительно долго.

Окончательно подготовившись, он, полковник и их люди остаток дня провели в кабачке, подкрепляясь элем, хлебом, сыром и мясными пирогами. За это проведенное в ожидании время он выслушивал донесения от людей, следивших за лавочкой. Ничего особенного не произошло, кроме обнаруженной связи между лавочкой и кораблем. Туда и обратно переносили какие-то тюки.

– Если они разгружают товары, то эта лавочка – место, где они продаются, – тихо сказал полковник.

Глотнув своего горького эля, Маркус кивнул:

– Да, должно быть, так это устроено.

– И вы думаете, что кто-то, имеющий отношение к вашей судоходной компании, использует ваши суда для контрабанды?

Маркус поморщился.

– Похоже на то. Полковник покачал головой.

– Наверное, это был для вас удар – узнать, что кто-то из ваших людей, как говорится, продал вас. Вы знаете, кто?

Маркус подумал о брате, который так и не появился.

– Нет, у меня есть некоторые подозрения, но я не уверен пока. – Он взглянул в окно на небо, становившееся черным. – По-моему, пора идти к лодкам, как вы считаете?

Полковник кивнул и сделал знак своим людям, они отставили кружки, встали и направились к лодкам.

На этот раз Лорен пришла в себя, чувствуя тупую боль в голове и тяжесть в груди от усилий не задохнуться в свернутом ковре. Руки были все еще связаны и почти онемели, но кляп во рту, казалось, немного ослаб. Она полулежала и полусидела, как будто ее швырнули на пол лицом к стене и оставили здесь. И еще ей казалось, что она сидит на краю лужи, намокшая одежда прилипла к телу и увеличивала ее неудобства.

Должно быть, у нее кружится голова, подумала Лорен, все вокруг тряслось и шаталось из стороны в сторону. Она сама, казалось, чуть-чуть двигалась. Пол под ней едва заметно покачивался: вперед – назад.

Затем она поняла, что это не головокружение, пол действительно качался: вперед – назад, вперед – назад.

Она находилась на судне, на корабле. О Боже, куда похитители собираются отвезти ее?

Или ее первая мысль была правильной – они просто вывезут ее в море, бросят в океан и дадут утонуть?

Лорен подумала, что утонуть—не лучший способ умереть.

Она должна избавиться от этих пут!

Она растягивала веревки на запястьях, но они были крепкими, а проклятые узлы туго завязанными. Однако тряпка, которой был завязан ее рот, чуть сдвинулась, и Лорен со страшным усилием снова подняла почти онемевшие руки. На этот раз тряпка свалилась ей на грудь, и Лорен снова начала вгрызаться в веревки, стягивавшие ее руки. Однако почти ничего не добилась.

В отчаянии она заставила себя приподняться и осмотреться, не найдется ли здесь чего-нибудь, чем можно было бы перерезать веревки. У стены стояли ящики и корзины. Она изогнулась, чтобы через плечо посмотреть назад, и, взглянув туда, ахнула.

В помещении находился еще один пленник.