"Мэрилайл Роджерс. Воспевая бурю ("Друиды" #3) " - читать интересную книгу автора

маской бесстрастия.
- Именно это, как ты слышала, и утверждал наш пленник.
Чтобы не напугать Анью, он предпочел не говорить ей, что первый из
нападавших явно не был простым разбойником. Его одежда и оружие были слишком
изысканны; без всякого сомнения, они принадлежали воину.
Глубоко сожалея, что его милая Анья оказалась вовлеченной в эту
бешеную, дикую схватку, Ивейн хотел отвлечь ее от воспоминаний о недавних
жестокостях.
- Каковы бы ни были мотивы твоего истинного появления здесь, ты не
оставила мне иного выбора, как только взять тебя с собой, подвергая всем
опасностям пути.
В его словах прозвучало раздражение, снова вспыхнувшее в нем при мысли
о невеселой действительности. Во время обряда в дубовом лесу Трокенхольта
жрец узнал об опасностях этого путешествия: они таятся теперь на каждом
шагу. Для того чтобы победить всех тех, кто желает его погибели, ему нужна
была незамутненная ясность ума и кристальная отточенность чувств. Но его
грешная любовь к Анье и так уже затрудняла достижение этой цели, А теперь ее
близость делала это почти невозможным. Лицо его но прежнему оставалось
бесстрастным, словно высеченным из гранита, а глаза казались осколками
синего льда, когда он мрачно добавил:
- Твое присутствие увеличивает опасность, но я не смею терять
драгоценное время, сопровождая тебя назад, в Трокенхольт.
Анья сдерживалась, стараясь не показать, как ей больно. В эту минуту
она еще сильнее страдала от угрюмого тона Ивейна, придававшего его глубокому
мягкому голосу тысячи различных оттенков - от легкого недовольства до
сурового осуждения. Она хотела помочь, а не быть обузой. И именно это она
уже сделала, хоть он и отказывался это признать. Но если он не захочет
понять, ей будет так горько... Если он считает ее присутствие наказанием...
Неожиданно длинная лошадиная морда появилась между ними, и напряжение
ссоры тотчас рассеялось.
Несмотря на неспешную трусцу Ягодки и на то, что они виляли из стороны
в сторону, заметая следы, кобыле удалось-таки отыскать хозяйку. Ивейн
тихонько рассмеялся, радуясь столь своевременному вмешательству животного.
Однако, опасаясь, что и люди, идущие по их следу, тоже могут настигнуть их,
он тотчас помог Анье вскочить в седло и пошел впереди, прокладывая дорогу к
желанной цели.
Ночь черным покрывалом опустилась на лес. Анья, свернувшись калачиком,
лежала, закутавшись в темный плащ и подложив ладони под голову.
Вдыхая свежий запах листвы, в который вплетался острый и терпкий аромат
жимолости, девушка прислушивалась. Она вспоминала проникновенный голос
Ивейна, когда вечером, перед сном, он возносил благодарственный гимн
природе. Потом, набрав свежей травы и набросав ее поверх опавших еще осенью
листьев, друид устроил постель для Аньи. Воспоминание о песнопении жарким
восторгом наполнило душу девушки.
Ивейн лежал растянувшись по другую сторону потухающего костра. Мысль о
его мощном теле, находящемся совсем рядом, так близко от нее, оживила
волнующие воспоминания об их объятии в дубовом лесу Трокенхольта... и ей еще
острее захотелось опять испытать эту близость. Она с горечью вспомнила, как
он совершенно ясно дал ей понять, что вовсе не разделяет ее желания, и
одинокая слеза скатилась по нежной щеке. Анья знала, что должна сделать,