"Мэрилайл Роджерс. Песня орла " - читать интересную книгу автора

же. Для этого был издан суровый закон о том, что собственность любого
норманнского дворянина, рискнувшего объявить войну другому обладателю
подаренных английских земель, немедленно присоединяется обратно к землям
короны. Закон этот соблюдался неукоснительно, и только самые неразумные
пытались оспаривать порой королевскую власть таким диким и жестоко
наказуемым способом.
Отказываясь признать эти свои слова, Райс тем не менее устыдился
холодности своего общения с той, которую еще полчаса назад пытался спалить
огнем страсти. Он прекрасно понимал, как трудно будет ей, воспитанной в
традициях норманнской феодальной знати, понять, что заставило его пойти на
столь незаконный шаг для отвоевания наследства. А еще труднее будет
объяснить ей роль кимерского народа в этом тяжелом для всех конфликте.
И все же Райс, расстроенный мрачной для него перспективой в скором
времени вернуть девушку обратно ее родным, снова пошел с ней рядом и
попытался кое-что объяснить, закончив свой рассказ о возвращении в Уэльс.
- Итак, когда я возвратился домой обкраденным, не имеющим поддержки у
своего народа, мне не оставалось ничего другого, как вызвать Ллойда на
поединок. Не на битву, но на страшный бой вдвоем. Он согласился, но с
условием, что, учитывая его возраст, сражаться за него станет другой. - Кожа
на скулах принца потемнела. - Я согласился, и он выслал против меня моего же
друга детства, Оувейна.
- Оувейна?! - Линет была потрясена. Как могло оказаться так, что самый
близкий соратник принца, человек, которому он доверил Алана, сражался с ним
на поединке, ставкой которого было целое королевство?
Но Райс коротко кивнул, и отвратительная циничная усмешка вновь
появилась на его губах.
- Оба мы были отличными бойцами, но годы, проведенные мной в местных
стычках на стороне моего воспитателя, поставили меня в более выгодное
положение. Увы, репутация пламенного воина, заслуженная мной среди всех
норманнов - включая и твоего отца, - еще не дошла до ушей Ллойда. Он думал,
что победить "мальчика", проведшего столько лет в заточении, будет делом
нетрудным...
- Но ты победил! - невольно вырвалось у Линет с горячечной гордостью,
которую Райс тут же почувствовал.
- Да, вышло, как ты сказала. Я победил... и подарил Оувейну жизнь,
несмотря на то, что имел полное право ее забрать. - Странная улыбка застыла
при этих словах на лице принца. - Тогда в отместку Ллойд поджег дом моего
отца.
Линет незаметно смахнула слезинку. Какую бы гордость ни испытывал Райс
при воспоминании о своей победе, она тысячекратно перекрывалась болью и
гневом от подлого поступка врага. И, словно в подтверждение ее мысли, злая
горечь пропитала дальнейшие слова принца.
- Он предпочел оставить от замка лишь холодный пепел, лишь бы не видеть
меня победителем в теплом, родном доме моего детства.
- Значит, твой нынешний дом не наследственный? - Вопрос девушки остался
без ответа, но она и без того поняла, почему жилище принца, несмотря на свои
размеры, так бедно и так отличается от ее представления о королевских
покоях.
Райс медленно опустил голову, и весеннее солнце зажгло в его пшеничных
волосах маленькие золотистые искорки. Все еще пребывая в прошлом, принц все