"Розмари Роджерс. Любовь сладка, любовь безумна " - читать интересную книгу автора

- Кузина Джинни! Неужели не можешь постоять спокойно? - В голосе Пьера
слышались нотки раздражения.
Обычно этого оказывалось достаточно, чтобы мгновенно усмирить Джинни,
но в это весеннее утро девушка была слишком взбудоражена, чтобы сдержаться.
- Но я устала стоять неподвижно! Подумать только, я еду на бал! А
какое у меня платье?
Зеленые, сверкающие, как изумруд, глаза чуть сужались, когда Джинни
улыбалась, и Пьер Дюмон снова вздохнул. Как можно рисовать, когда эта
капризная девчонка ничего не желает слышать?! Лицо - словно изменчивое
море.
"Шестнадцать, - с отчаянием подумал Пьер. - Как можно отразить на
холсте настроение и сущность шестнадцатилетней девушки?"
Пришлось уговаривать Джинни и даже пытаться подкупить ее, точно так,
как он делал, когда девочка была гораздо моложе.
- Постой еще немного, голову слегка наклони, как я показывал, или
клянусь, что в ночь бала у меня начнется ужасная простуда и тебя некому
будет проводить.
Темные ресницы опустились. Пухлая нижняя губка недовольно
оттопырилась.
- Неужели ты настолько...
- Ну.., может, я и не такой уж медведь, чтобы обидеть тебя, малышка,
но ты обещала позировать сегодня, а освещение как раз подходит. Пожалуйста,
еще несколько минут.
- Ладно, ладно! Только помни, я еду кататься в парк и нужно еще
переодеться!
Подавив улыбку при виде устало-пресыщенной гримаски юной кузины, Пьер
вновь взялся за кисть.
По сравнению со сверкающей красотой Джинни изображение на холсте было
лишено жизни и глубины - просто портрет молодой девушки, стоящей под старой
яблоней; лицо слегка поднято навстречу солнечным лучам, пробивающимся
сквозь ветки. Все на месте: зеленые глаза, чуть косо поставленные, волосы -
самый бледный оттенок полированной меди. Не хватает только живости и
искрящегося веселья, делавших девушку редкостной красавицей.
А манера упрямо наклонять подбородок - как Пьер может запечатлеть это?
Покусывая кончик кисти, Пьер, прищурившись, поглядывал на Джинни,
размышляя, уж не стоит ли драматическим жестом просто разорвать холст, хотя
знал, девушка не может дождаться, пока напишут ее портрет. Ну что ж,
придется постараться.
Теперь она стояла неподвижно - наверное, снова мечтает о том, как
будет танцевать на балу. Пьер изучал ее лицо.
Его тетя Женевьев в свое время считалась красавицей, и Джинни
унаследовала цвет ее волос и овал лица. Маленький подбородок с чуть
заметной ямочкой, прямой носик. Но рот... ах этот рот! Он скорее должен
принадлежать куртизанке или даме полусвета. Прекрасно очерченный, с
короткой верхней губкой и пухлой, чувственной нижней - рот женщины,
обещающий несказанные наслаждения тому, кто поцелует его, и вместе с
волосами и высокими скулами придававший Джинни вид страстной буйной
цыганки.
Почти против воли взгляд Пьера опустился ниже, скользнул по округлым
изгибам упругой груди, узкой талии, скрытым широкой юбкой бедрам.