"Розмари Роджерс. Обнаженные чувства " - читать интересную книгу автора

ты рядом, но тебя не вижу. Стоит, пожалуй, чаще беседовать с собой. В этом
что-то есть. Так о чем же я собиралась говорить? О Дэвиде, конечно. Ведь я и
здесь-то из-за него. Тебе тоже придется ответить на некоторые вопросы,
Питер, дорогуша, только попозже. Может быть, тогда, когда ты будешь слушать
эту кассету сам, без меня. Ведь я оказалась здесь в первый раз по милости
Дэвида, и он часто у тебя бывает? Ты ему рассказываешь о наших отношениях?
Вот, черт, я бы хотела получить ответ на этот вопрос прямо сейчас, но ты так
искусно притворяешься спящим. Ладно. Вернемся к Дэвиду. Я его не понимаю. А
ты, Питер? Я, например, думаю, что никогда его не понимала, даже когда в
него влюбилась. Но я, конечно, думала, что понимаю. Мне казалось, что я все
о нем знаю. О чем он думал, каким образом он мог завести меня, даже не
дотронувшись пальцем. Господи! Вот какой я была, принимая его за
обыкновенного парня, выискивая в нем недостатки, скрытые пороки, из-за
которых можно было бы его презирать. И вдруг меня как громом поразило! Я
влюбилась в Дэвида. Боже мой, я по-настоящему его люблю. Это самый важный
момент для всякой женщины - что-то вроде потери девственности, только
приятнее и значительно опаснее. Как это поется в песне: "Я до этого никогда
не любила"? Ну, что ж, я действительно никого до него не любила. Я
вспоминаю, что после смерти Марка все гадала, встречу ли я еще в своей жизни
человека, которому смогла бы довериться полностью. А потом, даже не отдавая
себе в этом отчета, сразу влюбилась в Дэвида. Он не позвонил. Вот все, что я
знаю. Он приучил меня к своим ежедневным звонкам с первой нашей встречи. Это
было похоже на обещание новой встречи, на следующий день. Поначалу я даже
удивлялась. Дэвид совсем не походил на романтика, он казался весьма
прозаичным, далее рациональным. Но чем больше я узнавала его, тем больше мне
казалось, что он приоткрывается передо мной, позволяя распознать его
истинную сущность. Это был чрезвычайно тонкий процесс. Я ощущала себя его
единственной избранницей. То есть он дал мне возможность почувствовать себя
такой.
Как бы то ни было, Дэвид мне звонил. По крайней мере, раз в день. И
каждый день. И я стала ждать этих звонков, ты знаешь?
Более того, у меня появилась привычка открывать ему душу, и мне
казалось, что он меня понимает - я имею в виду понимал. Я рассказывала ему
обо всем, даже о походах в магазины, даже о своей больной ноге... минуточку,
я, кажется, начинаю кое-что понимать. Ты и в самом деле умница, Питер. Вот
оно! Дэвид был для меня моим очень личным магнитофоном, только шумноватым. К
тому же у него были некоторые преимущества перед обычным магнитофоном - он
еще спал со мной и внушил мне, что я лучшая в мире женщина - самая красивая,
самая обожаемая. Он мне позволил ощутить собственную уникальность.
И вот в один прекрасный день он мне не позвонил! Я не могла заснуть, я
просто обезумела! Я стала метаться по квартире, как попавшее в клетку
животное, действовала Марти на нервы и вдруг поняла, что люблю Дэвида.
Ужасно люблю. А он все не звонил и не звонил. И тогда я совершила ошибку
номер один - первую в последовавшей потом длинной череде аналогичных ошибок.
Я позвонила ему сама. В разгар ночи.
- Дэвид, - сказала я ему, - я люблю тебя.
А он рассмеялся. "Ева, ты идиотка" - вот что он заявил. Потом он
сказал, что очень сожалеет о том, что не смог позвонить мне, что у него на
работе была какая-то горячка, а потом ему пришлось сидеть допоздна в офисе,
заканчивая работу над каким-то отчетом. А потом он просто заснул... Я