"Владимир Рогач. Изменить нельзя " - читать интересную книгу автора

Помимо воли - моей воли! недели психообработки! - руки мои тянутся к
засову - открыть, впустить, выйти... "В белом венчике из роз впереди Исус
Христос..." Блок! Блок! Удается - наполовину, но удается! Психокод "Воск
Улисса" - отключает слух на трех уровнях, в том числе и на том, по которому
идет Зов. Но с Карпом "Воск Одиссея" не проходит - вернее, проходит лишь
частично. Глохну на одно ухо, упираюсь с трудом послушной пока правой рукой
в стену, пытаясь удержать себя на месте. А левая, подчиняясь Приказу упыря,
тянется, тянется послушно к засову...
"Иди-иди-иди-иди..." - пульсирует возле самого беспорядочно бьющегося,
мечущегося во все стороны сразу сердца, грозя и так ополовиненный "Воск"
нейтрализовать полностью.
Пальцы правой натыкаются на ребристую рукоять пистолета - и я с
истерическим каким-то остервенением палю прямо сквозь дверь, нутром чуя, как
пули с серебряной сердцевиной и стальным наконечником проходят через
неодолимую для упыря с той стороны преграду, находя со смачными всхлипами
неживую плоть...
Зов смолкает - но на чудо можно не надеяться. Конечно, Горбатый жив, и
шавки его пока целы. Так, царапины плюс удивлен, ошарашен таким отпором
старый упырь.
- Хрен тебе с чесноком, а не Шарапова! - тоже услыхав выстрелы,
откликается Огнелов. - А теперь выходи по одному! И быстро - я устал
упрашивать и ждать!
- Дождетесь вы у меня, - шепчет мне с той стороны Карп, и уже громко -
Огнелову: - Твоя взяла, начальник! Мы выходим!
Нащупав запасную обойму, вгоняю ее в пистолет - мало ли чего могут
выкинуть эти обреченные на скорый и справедливый суд упыри. "Я ведь тебя
зубами загрызу, Володенька", говоришь, Карпуша? Спаси бог, не надо мне
этого.
Но они выходят - сдаются.
- А теперь Гор-р-рбатый! - радует слух надсадная хрипотца Огненного
Ловчего. - сказал - Гор-р-рбатый!
- Зубами, Володенька... - шелестит мрак на прощание, и старый вампир
беззвучно скользит к выходу, где его встретит Глеб с бригадой.
Интересно, остался еще кто за дверью из шайки?
- Выходи, Шарапов, - знакомо хрипит с той стороны. - Все свои...
Знаем мы ваши шутки замогильные.
- Как ты Кирпича брал, Огнелов? - спрашиваю, направив ствол на
предусмотрительно закрытую пока дверь.
- Я этому голему глиняному кошелек незавязанный с серебряными монетами
за ворот кинул, - смеется Глеб, довольный моей осторожностью. - Моя школа!
Выползай! Хорош мурку водить!
Выползаю.
Свет. Жизнь...
- Хорошо-то как! - говорю.
Огненный Ловчий хлопает меня по плечу и, дружески приобняв, выводит
наружу.
- Молодец, - хвалит сдержанно. - Молодец! И ребята улыбаются.
Только что-то не так - и круглолицый азиат Чен Ко, видно выходивший
последним из членов банды, прямо в руках конвоиров оборачивается могучей
кошкой с солнечной гривой и, никого, что странно, не покалечив, в три прыжка