"Дом с волшебными окнами. Повести" - читать интересную книгу автора (Эмден Эсфирь Михайловна)
Глава двадцать первая СОПЕРНИКИ
— Мусенька, какого Петрушку готовить к вечернему спектаклю? — закричал Олег, вытаскивая из мешка обоих Петрушек и поднимая их над головой.
Сашин Петрушка подпрыгивал на его руке и заглядывал Олегу в лицо: «Меня! Меня!» А Учёный Петрушка уныло висел на другой руке Олега: «Не всё ли равно?»
Но стоило только Мусе ответить с другого конца комнаты: «Готовь Сашиного!» — как Учёный Петрушка весь напружинился и, повернув голову к Сашиному Петрушке, прошипел: «Пош-шмотрим!»
Наш маленький неучёный Петрушка прямо обомлел — столько злости слышалось в шипящем голосе его учёного собрата.
И как только Олег и Муся, приготовив актёров, ушли обедать, разыгралось что-то невероятное.
— Не допущ-щу! — возмущался и шипел Учёный Петрушка. — Меня, заслуженного деятеля петруш-шечных ишкуштв, — в отштавку! И кого же, кого же взамен? Неуча! Мальчишку!
— Совершенно правильно, дорогой! Совершенно правильно! — щебетала лиса Люся, оглядываясь на Сашиного Петрушку — не слышит ли он.
— Хр-рю! — хрюкала Хризалида. — В хр-раме искусства такое свинство!
— Гав! Гав! — орал Брехун.
Наш маленький Петрушка ничего не понимал. Неужто его новые друзья так коварны? Правда, из речей Хризалиды и Брехуна ничего нельзя было понять. Но держались они воинственно, и Брехун лаял над его ухом так громко, как будто хотел его оглушить.
Одна только верная Кудлатка прыгала около нашего бедного Петрушки и даже лизнула его в нос. А кукла Школьница сказала:
— Не надо ссориться! Мы все должны дружить.
Тут кот Мартын, дремавший на ручке кресла, приоткрыл один зелёный глаз и лениво взглянул на куклу. Она, как и все девочки, очень любила кошек и стала гладить и чесать его между ушами и совсем забыла о Петрушках. А пёс Брехун гаркнул: «Гав!» — и на этом первый акт закончился. Но драма продолжалась.
Играл-то вечером всё-таки наш Петрушка — Мусе как-то приятнее и удобней было работать с ним. По правде говоря, и Люсе и Брехуну было веселее с ним играть. Но такие уж у них были характеры: ей очень хотелось немножко посплетничать, а ему — поворчать и позлиться.
Но что стало с Учёным Петрушкой! Он на глазах у всех молниеносно превратился из учёного и заслуженного артиста в самого настоящего интригана и завистника. Он дошёл до того, что подговорил Брехуна подставить Петрушке во время представления подножку!
Петрушка растянулся во весь рост, но это было очень смешно, и зрители решили, что так и нужно, и наградили актёра звонкими аплодисментами.
Учёный Петрушка чуть не задохнулся от злости и подговорил Брехуна прогрызть дыру в кармане за ширмой, который предназначался для Петрушки.
И когда Муся, сунув его туда во время действия, через несколько минут хотела снова его достать, чтобы выпустить на ширму, Петрушки там не оказалось: он валялся на полу, в пыли.
Мусе некогда было его разыскивать, она схватила другого — Учёного Петрушку — и с ним продолжала спектакль. Тот торжествовал, но от злости и чванства совсем позабыл свою роль и играл из рук вон плохо.
Зрители, думавшие, что продолжает игру их любимец, недоумевали.
— Наверно, он заболел, — сказала одна сердобольная девочка.
И чтоб утешить Петрушку, все стали дружно аплодировать. Кто-то даже бросил на ширму букетик полевых цветов.
А наш бедный Петрушка лежал на полу и очень огорчался.
Он попробовал утешить себя изречением, которое слышал от Учёного Петрушки: «Искусство требует жертв», но изречение не помогало. Ему всё-таки было очень обидно.