"О.И.Рогова. Богдан Хмельницкий." - читать интересную книгу автора

- Да что-ж, батько! - махнув рукой, со вздохом проговорил Иван, -
надо, видно, тебе во всем признаться. Есть у этого Чаплинского
воспитанница сиротка...
- Катря-то? - перебил его Богдан. - Эй, хлопец, ты не в своем уме,
ведь, она панночка!..
- Что-ж, что панночка, - гордо вскинув голову, проговорил Иван. - И
мы когда-то паны были да казаками стали, а все люди.
- Люди-то люди, да Чаплинский о себе больно много думает, он ее тебе
добром не даст.
- А мы и силой возьмем!
- А как силой-то она и сама не пойдет?
- Эх, батько, - с досадою проговорил казак, - не мути ты меня. С чего
ей не пойти? Ей там житье не сладкое, не в родном доме.
- Да куда же ты ее денешь? У тебя ни роду, ни племени.
- Вот в этом-то все и дело! Так, ведь, у меня зато в тростниках
немало чего припасено, не даром тоже на татар набеги делал. Прикоплю еще
маленько и обзаведусь хатой.
- Ну, это, брат, уж твое дело! - рассмеялся Богдан. - Ты, я вижу,
хлопец ловкий. Не даром и мне служить хочешь, лишь бы по соседству быть.
Запорожец сконфузился.
- Нет, батько, право слово, нет! Этого я и в уме не держал.
- Ладно, ладно, - подсмеивался Хмельницкий, - там уж увидим.
Они подъезжали к Чигирину. Вдали замелькали огоньки в окнах маленьких
домиков. Послышался лай собак. Всадники пришпорили коней и через несколько
минут въехали в узкие улицы города. На рыночной площади, несмотря на
позднее время, было много народу: и гуртовщики со скотом, и крестьяне в
белых свитах, и мещане; все они толпились около шинка, гудели спорили,
считали барыши, вырученные за день, и тут же пропивали их у жида-шинкаря,
самодовольно потряхивавшего козлиною бородкою.
Довгун распростился с Богданом и вмешался в толпу, а Хмельницкий
поехал далее в Черкасы, к знакомому полковнику Барабашу.



2. ПРИГЛАШЕНИЯ. ВЕЧЕРНИЦА

Як у землi кралевськiй да добра не було.
Як жиды рандари
Всi шляхи козацки зарандовали...

Подъехав к дому полковника, Хмельницкий бросил повода подбежавшему
конюху и медленною важною походкою взошел на высокое крыльцо. Полковница
Барабашиха сама отворила ему дверь и с низким поклоном приняла дорогого
гостя. Лицо ее, однако, далеко не выражало приветствия, а в голосе, когда
на вопрос Хмельницкого: "Дома ли кум?" - она отвечала: "Дома, милости
прошу!" - звучала спесь пополам со злобою.
Они вошли через узкие низкие сени в просторную большую комнату. В
печи пылали дрова и ярко освещали незатейливое убранство комнаты:
несколько лавок, дубовый стол, оружие на стенах, в углу на полках посуду,
на полу несколько звериных шкур.