"Ольга И.Рогова. Сын гетмана " - читать интересную книгу автора

знать: сторожевая лодка пусть стоит у самых порогов, - наказывал он
обозному.
При обозе оставили немного людей, да и те, кому приказывали оставаться,
неохотно подчинялись этому приказанию. Слух о том, что поляки выстроили
крепость, быстро облетел весь табор, все рвались разгромить ненавистную
панскую затею.
Наконец все приготовления были окончены. Казаки быстро спешились,
разделись, привязали одежду к седлам и поплыли, держась, кто за гриву, кто
за седло. Тимош тоже последовал примеру всех, хотя Ганжа и советовал ему
остаться на лошади, уверяя, что сильному степному скакуну ничего не значит
нести на себе такого маленького хлопца. Но Тимош ни за что не хотел
обременять своего коня.
- Я умею плавать, диду! - весело возразил он и бодро пустился в путь
вслед за другими.
Течение было довольно быстрое; требовалось порядочное напряжение сил,
чтобы держаться прямого направления и не терять из виду острова. Сперва
Тимош плыл легко и свободно, но мало-помалу он почувствовал, что силы его
слабеют.
- Гей, хлопец! Давай, подсажу! - не раз предлагал ему Ганжа, видя, что
мальчик устает.
- Ни, диду! - отвечал мальчик, захлебываясь, пыхтя, но все-таки
стараясь поспеть за другими.
Наконец, он почувствовал, что руки и ноги у него совершенно коченеют, в
глазах темнеет, дыхание спирается. "Диду!" - хотел он крикнуть, но не мог и
быстро булькнул в воду. Ганжа в эту минуту обернулся.
- Матка Божа! - воскликнул он. - Хлопца-то никак рыбы съели!
В эту минуту гладко выстриженная голова мальчика с черным коротким
чубом вынырнула на поверхность. Ганжа ловким быстрым движением схватил его
за чуб. Бледное лицо мальчика посинело, он казался совсем мертвым. Ганжа
бережно перекинул его на седло и, придерживая одною рукой, поплыл дальше.
Смольчуг плыл позади, он подхватил повод свободного коня и спросил Ганжу, не
поддержать ли мальчика.
- Не надо, теперь уж недалеко, - отвечал тот.
Действительно, до острова оставалось только несколько саженей. Скоро
они очутились в извилистых проливах, где надо было искусно лавировать между
подводными камнями. Много казаков уже толпилось на берегу; кто одевался, кто
подтягивал седло, кто сидел, закуривая люльку. Ганжа стал оттирать
окоченевшего Тимоша, но тот долго не приходил в себя, так долго, что старый
Ганжа даже испугался.
- Не умер ли? - с беспокойством пробормотал он и, прикрыв его своей
буркой, опять стал усердно растирать ему грудь, руки и ноги.
- Эх, если бы горилки достать, - с сожалением проговорил он,
посматривая на обступивших его казаков.
- Что выдумал, старый! Какая тебе горилка в походе! За горилку атаман
таких палок надает, что и ног не унесешь... Был бы тут еще жид, он, может
быть, и раздобыл бы, да жидов-то всех в обозе оставили.
На загорелых суровых лицах виднелось горячее участие; эти руки,
бесстрастно коловшие и давившие сотни подобных малышей, теперь услужливо
подстилали бурки и помогали кто чем мог.
Тимош слабо шевельнулся, с усилием вздохнул и открыл глаза. Старый