"Ольга И.Рогова. Сын гетмана " - читать интересную книгу авторадруг друга с головы до ног.
- А тебе что за дело? - злобно отозвался Иван. - Отвечай, или я тебя научу говорить! - прогремел Павлюк, наступая на Злого. - Ого! Руки-то и у меня есть, да и сабля еще не притупилась! - крикнул Иван, засучил рукава и выхватил саблю. Но, конечно, богатырю Павлюку ничего не стоило справиться с казаком; через несколько минут Иван лежал уже на земле связанный, без сознания, а Тимош, освобожденный от веревок, в замешательстве стоял перед атаманом. - За что он тебя связал? - Не знаю! - отвечал испуганный Тимош. - Как же ты тут очутился? - Так, погулять пошел! - уклончиво прошептал мальчик, стараясь не глядеть в ястребиные очи казака. - Гм, гм! - недоверчиво промычал Павлюк. - Странное гулянье ночью, между убитыми! Ну да все это мы узнаем. Я живо развяжу язык этому пучеглазому уроду, а теперь, хлопец, пора спать; твой дид давно уже на всю крепость храпит! С этими словами он взвалил себе на плечи Ивана и зашагал, как ни в чем не бывало, к крепости, но временами потряхивая на плечах свою ношу. Тимош со смущенным видом поплелся за ним и в душе искренно желал провалиться сквозь землю. VI Суд В казацком таборе, в небольшом четырехугольнике, образованном окопами, наскоро вырытыми привычной казацкою рукой, в самом центре обоза собралась рада. Допрашивали Ивана Злого, учинившего насилие над сыном Богдана Хмельницкого. Сулима сидел на опрокинутом бочонке; над головой его развевалось воткнутое в землю казацкое красное знамя. Подле него, тоже на бочонке, сидел писарь со всеми своими атрибутами: почтенных размеров чернильницей, большим листом толстой грубой бумаги, печатью, воском и огарком восковой свечи. Тут же стояла и остальная казачья старшина с бунчуком и булавой. Против старшины расположились курени со своими куренными, атаманами, опиравшимися на толстые палицы и имевшими на плечах короткие меховые мантии. Довбиши ударили в котлы. Сулима принял булаву и приказал привести Ивана Злого, помещенного в одну из ближних палаток. Его привели и поставили среди полукруга. С левой стороны стал Тимош, с правой - Павлюк в качестве обвинителя. Лицо Злого осунулось и побледнело, глаза беспокойно перебегали с одного предмета на другой. Он искал, по-видимому, случая улизнуть, но державшие его дюжие казаки не сводили с него глаз. - Карпо Павлович Гудзан! - торжественно произнес Сулима, обращаясь к Баюну, - что имеешь ты сказать про казака Ивана Злого и в чем его обвиняешь? - Казак Злой, - начал Баюн с расстановкой, - учинил насилие над сыном славного казака Богдана Хмельницкого, лично известного и мне, и тебе, атаман: он связал его с явным намерением причинить ему зло. Писарь записал показание обвинителя; атаман обратился к Злому. - Что имеешь ты сказать в свое оправдание, принимашь ли ты обвинение |
|
|