"Ольга И.Рогова. Сын гетмана " - читать интересную книгу автора

Дворецкий полупрезрительно, полунасмешливо посмотрел на сотника.
- Я никогда не путаю приказаний! - дерзко отвечал он. - Состарился на
службе знатным панам, свое дело знаю!
Тимош, очутившись между двух девушек, почувствовал невообразимое
смущение. Язык у него точно прилип к гортани, он не знал, с чего начать
разговор. Панна Урсула вывела его из затруднения.
- Пан Тимош уж, кажется, был на Сечи? - спросила она его, исподтишка
подмигивая жениху. - Видел татар и бился с ними?
- Н-да, - процедил Тимош. Великолепная панна смущала его еще больше
княжны; он чутьем понимал, что она в душе над ним подсмеивалась.
Домна Локсандра робко подняла на него глаза.
- Я ужасно боюсь этих татар, - сказала она, - они часто опустошают
границы нашего княжества, жгут, режут и калечат людей. Пан такой молодой,
неужели он уже бился с ними?
Нежный, певучий голос девушки сразу успокоил Тимоша. Он без страха
взглянул в ее добрые, глубокие глаза и встретил в них столько
доброжелательства, столько ласки, что живо овладел своим смущением и начал
описывать поход на буджаков с таким увлекательным красноречием, что заставил
и Урсулу внимательно слушать. Щеки Локсандры разгорелись, она предлагала
вопрос за вопросом; ее пытливый ум быстро схватывал и усваивал рассказ
казака, в воображении ее живо рисовались степь, ширь, свобода, битвы и
победы; в ней заговорила албанская кровь, ей хотелось самой быть казаком,
все это видеть и испытать.
- Как чудесно, как хорошо! - восклицала она.
- А пан Тимош хорошо ездит верхом? - вставила Урсула.
- Не знаю, - застенчиво отвечал Тимош, - управлять конем я привык с
детства, и, право, я не умел бы сказать, хорошо ли я езжу или нет.
- Я слышал про него как про отличного, неутомимого наездника, -
вмешался пан Самуил. - Говорят, он может на всем скаку поднять с земли какую
угодно вещицу, будь то хоть самая мелкая монета.
- Ой, ой! - удивилась Урсула. - Это правда, пан Тимош?
- Это вовсе не так трудно! - отвечал Тимош. - Этому мы, казаки, учимся
у татар!
Князь Дмитрий не выдержал и вмешался в разговор:
- Я бы советовал панам не слишком доверять казацким рассказам; хваленые
подвиги хлопов раздуты ими же самими. А где теперь все эти их герои, где
Павлюк, где Гуня, где Скидан, где Остраница? Одни постыдно бежали и
пользуются милостью, служа холопами московскому царю, другие не избежали рук
правосудия и подверглись достойной казни.
Что-то дрогнуло в душе Тимоша, когда он холодным взглядом смерил своего
противника и спокойно ответил:
- Князю Дмитрию менее чем кому-либо следовало бы так выражаться о
хлопах. Если он сидит теперь здесь, то этим он только обязан великодушию
хлопов, а силою, кажется, он тоже пробовал с ними меряться.
Князь Дмитрий никак не ожидал такого отпора. Дерзкий хлоп напомнил ему
то, чего он не любил вспоминать даже наедине с самим собой. Он вспыхнул,
потом побледнел и, стиснув зубы, пробормотал:
- Мы с тобой рассчитаемся!..
- После обеда мы попросим пана канцлера позволить нам состязаться в
скачке, - сказал Самуил, - а прелестные панны увенчают победителя.