"Ольга И.Рогова. Сын гетмана " - читать интересную книгу автора - Цур меня! Цур меня! - со страхом прошептал он, творя крестное
знамение. - Тату! Да, ведь, это ж я! - нетерпеливо проговорил Тимош, вылезая из-под сухой травы. - Наше место свято, - бормотал сотник и пятился назад, чувствуя, как его обдает холодным потом. "Оборотень!" - подумал он. - Да лихо же тебе, татко! - сердито крикнул мальчик, схватив его за рукав. - Чи я оборотень? Полно же тебе цураться!.. - Ты как сюда попал? - сердито вскрикнул наконец сотник, оправившись от испуга. - Так же, как и ты с дидом, - бойко отвечал мальчик. - Вот я тебе дам подслушивать! - с сердцем проговорил отец. - Отстегаю тебя нагайкой, так и будешь ты соваться туда, где тебя не спрашивают. Говори, зачем тебя сюда принесло? - Ты знаешь, татко, что я и тебя не боюсь, и нагайки не боюсь; всякий казак должен привыкать к ударам. А пришел я сюда, чтобы слышать, о чем вы с дидом говорить будете. Дид прав, а ты виноват; ты к панам лезешь, а он не лезет. - Ах ты, щенок! - крикнул Богдан. - Вот только жалко, нагайку в корчме оставил, а то бы я тебе показал, кто прав, кто виноват. - Виноват всегда тот, кто сердится и дерется ни за что ни про что - это ты сам говорил, - хладнокровно заметил мальчик. - Да как на тебя не сердиться? Татарчонок ты этакий, мразь ты этакая! - Не кричи, татко, еще корчмари услышат, - спокойно проговорил мальчик. - Слушай лучше, что я тебе скажу: не хочу я больше с тобою ехать к равно, в Сечь убегу! Богдан стоял как ошеломленный. - Да ты, хлопец, и впрямь с ума спятил. Какой ты казак, тебя от земли не видать! - Я, тато, знаю, что в Сечи есть много мальчиков, и в походы они с другими казаками ходят. Вон и Смольчуг с семи лет всюду за дидом во все его походы ходит. - Вот то-то и есть, что они вскружили тебе голову своими рассказами. Убежать задумаешь - на цепь посажу. - Не пустишь добром? - с угрозою в голосе спросил мальчик. - И не думай, и мысль всякую из головы выкинь. - Добре! - протянул Тимош, и зловещая, угрюмая нотка прозвучала в его голосе. Они молча вернулись в корчму. Казаки уже спали, только Ганжа с корчмарем да еще с каким-то подозрительным человеком перешептывались в углу. Подле них, на печи, спал пожилой плотный широкоплечий казак, Иван Злой. Он ворочался с боку на бок и громко храпел. Тимош окинул их быстрым взглядом, но сейчас же, потупив глаза, поплелся за отцом в дальний угол, где набросано было свежее сено, прикрытое бурками. Они улеглись; Богдан положил Тимоша к стене и загородил его своим тучным телом. Проспал он долго. Солнце стояло уже высоко, когда он, лениво позевывая, поднялся со своей импровизированной постели. Первое, что поразило его, было отсутствие Тимоша. В углу на сене никого |
|
|