"Песнь праха" - читать интересную книгу автора (Мини Джон)

8

За хаотическими сновидениями следовал бред, а затем лихорадочные метания в постели, конечности разрывала нестерпимая боль, а Донал — или, точнее, то почти лишившееся рассудка существо, которое когда-то было Доналом — пытался разорвать сковывавшие его путы и выл от бессилия. Но потом его в очередной раз засасывала коматозная тьма.

А спустя какое-то время жидким огнем наполнялся каждый его нерв по отдельности, исходя жуткой мукой, и цикл страшных пыток начинался вновь.

На протяжении девяти долгих дней и ночей сиделки с вертикально расположенными зрачками наблюдали за ним. Их кожа чередовала оттенки фиолетового цвета, когда его корчащееся в мучениях тело отбрасывало преломленную энергию тауматургического поля. На них поле не действовало, ночных сестер с изящными клыками и элегантными конечностями, так похожих на кошечек, дальними родственницами которых они были.

Они наблюдали и ухаживали за ним.

На десятую ночь что-то взорвалось внутри Донала, что-то у него в мозгу… Он испустил жуткий мучительный вздох и впервые за все эти дни провалился в спокойный сон. А над ним ярко светился десятифутовый щит, излучавший целительное поле. И вот он начал постепенно гаснуть. Тауматургическое поле меняло цвет и вскоре приобрело бледно-голубой оттенок и стало источать запах озона и сирени.

Обе ночные сестры переглянулись. Вертикальные щелочки их глаз округлились, а свет бледнел все больше и больше.

— Он выздоровеет, как ты думаешь?

— Выздоровеет. Ты хорошо поработала, сестра Фелиция.

— Спасибо. Мне позвонить командиру, или ты сама?..

— Позвони.

Ночная сестра помоложе, которую звали сестра Фелиция, прошла по центральному проходу палаты. Была ночь, и помещение находилось почти в полной темноте, кроме одной из кроватей, мерцавшей сапфировым светом. Это лучилась энергия, исходившая от одной из жертв парализующих чар, наведенных укусом жука смерти.

Другие спящие лежали под одеялами в абсолютной неподвижности, а тем временем над каждой подушкой парили крошечные эльфы-наблюдатели, готовые в любое мгновение вспыхнуть ярким светом в том случае, если какие-то жизненно важные показатели упадут ниже тех параметров, которые установили ночные сестры.

Войдя в ординаторскую, сестра Фелиция подняла телефонную трубку. Одним своим коготком она настроила все десять дисков на соответствующую комбинацию цифр. Подождала гудков. И, хотя была самая середина ночи, на противоположном конце кто-то сразу же после первого гудка снял трубку.

— Алло?

— У телефона командир Лора Стил?

— Да.

— Вы хотели узнать, когда в состоянии пациента по имени Риордан наступит перелом?

— Что случилось?

— К счастью, наступило улучшение. Исходя из того, что он не умер в течение первых трех дней, у него есть все шансы…

— Он будет жить?

— Да, это…

Связь прервалась.

Сестра Фелиция опустила трубку.

— Как вам угодно. — Её шепот напоминал шипение хищника.

На семнадцатый день — после того, как Донал в третий раз за двадцать пять часов пришел в себя — сестра Фелиция помогла ему перейти из кровати в инвалидное кресло, представлявшее собой переплетение серебряных гептаграмм.

— Чтобы привлечь удачу, — пробормотала она, когда Донал провел пальцами по мягкому металлу. — И для скорейшего выздоровления.

— Куда? — прохрипел он. — Куда… мы едем?

— На реабилитацию. — Сестра Фелиция толкнула кресло вперед. — Не верьте тому, что говорят о мистических терапевтах.

Кресло теперь двигалась само, а сестра шла впереди, проходя сквозь двойные двери. Они вышли в коридор, пересекавшийся множеством других коридоров. Кресло следовало за ней вместе с измученным страданиями телом Донала.

— А что… говорят?

— О! — Сестра Фелиция бросила на него взгляд через плечо. — Что они злобные садисты и получают огромное удовольствие от пыток и мучают вас до тех пор, пока вы не закричите.

Они отправились дальше. Наконец перед ними появился плавающий знак в виде руки. От него в разные стороны расходились пять коридоров.

— Реабилитация, — громко произнесла сестра Фелиция.

Рука повернулась налево.

— Здесь все вращается. — Она покачала головой и направилась в тот коридор, в который указывала рука. — Идемте.

Кресло последовало за ней.

— А… терапевты. — Донал говорил с трудом, но не мог не задать вопрос. — Они… не пытают пациентов?

— Конечно, пытают. — Сестра Фелиция сбавила шаг, приблизившись к черным непрозрачным дверям, на которых стояли две большие буквы: «ОР». — Но делают это просто по необходимости, а вовсе не из удовольствия. — И улыбнулась, продемонстрировав тонкие белые клыки. — Я пошутила.

Двери сами собой распахнулись, сестра Фелиция отошла в сторону, а кресло с Доналом вкатилось в отделение.

Как только двери за ним захлопнулись, послышался тихий женский смешок.

— Ах, значит, вы и есть жер… то бишь наш новый пациент. — Перед Доналом вырос андрогин в белой рубахе и брюках. У него были широченные плечи и пальцы длиной десять дюймов. Тонкие острые черты растянулись в улыбке. — Это всего лишь наша маленькая шутка. Не бойтесь.

— О священный Танатос! — Донал был к таким вещам совсем не готов.

— Ну, прекрасно. Меня зовут Ян, и прежде всего мы с вами займемся восстановлением некоторых мыслительных и двигательных моделей. Вы меня понимаете?

— Э-э… если вы говорите, что…

Вдруг из дальнего угла Отделения реабилитации раздался странный сдавленный вопль. Взглянув туда, Донал поначалу не совсем понял предназначение аппарата загадочной геометрической формы, стоявшего там одному Аиду известно для каких целей, но затем он заметил, что в аппарате находится человек.

Тело этого человека корчилось в жутких конвульсиях. Его правая рука взметнулась, наверное, фута на четыре, и он завыл от боли.

Затем на одно короткое мгновение все тело расползлось в стороны, подобно амебе десяти-двенадцати футов диаметром, а потом вновь приобрело обычную человеческую форму. Мужчина согнулся, схватившись за живот — его рвало. Ещё один андрогин-терапевт поднес ему ко рту картонное ведерко.

— Перед вами Энди, — Ян ткнул своим длинным устрашающим пальцем в пациента, — его терапевта зовут Алике.

— Очень, очень хорошо, — пробормотал Алике несчастному, которого звали Энди.

— Вы что, хотите разорвать его на части? — Доналу захотелось вскочить с кресла и броситься наутек, но, стоило ему немного напрячь мышцы, как он ощутил страшную жгучую боль. — Вы же убьете его.

— Нет, не убьем. Расслабьтесь. — Ян провел своими длинными пальцами, заканчивавшимися мягкими подушечками, по лицу Донала. — Энди подвергся воздействию дезинтегрирующего поля. Мы пытаемся научить его самовосстановлению.

— О! — Веки Донала вздрогнули.

И вновь руки Энди вздулись, правая сделалась больше левой, а лицо все увеличивалось и увеличивалось.

— Видите естественное стремление к полному расширению? — Ян сделал жест в сторону пациента, и кресло Донала подъехало к Энди. — Именно так ваша нервная система воспринимает мир с точки зрения осязания. Руки и лицо более чувствительны, чем…

Все тело Энди начало как будто рваться вперед, растекаться по комнате, но Алике крикнул ему:

— Нет! Соберитесь!

— Не могу…

— Должны!

Энди взвыл, но вновь привел свое тело в нормальное состояние. Затем взглянул на Донала и едва заметно улыбнулся ему, хотя по щекам у него текли слезы.

— Некоторые люди заплатили бы за это неплохие деньги.

— Я бы отдал все, что имею, только чтобы оказаться где-нибудь ещё.

— Пожалуйста, — по груди и лицу Энди пробежала жуткая рябь, — не смешите меня.

Но тут кресло Донала резко развернулось. Настало время и для его лечения.

Когда Донал вернулся в палату, тело его разрывалось от боли, но, чувствуя, что лечение идет на пользу, Донал пребывал в странном состоянии между мукой и радостью. Он сидел рядом с кроватью на жестком деревянном стуле, и тут услышал какие-то голоса, доносившиеся из сестринской, которые вели загадочную беседу.

— …командир, я не уверена, что он к этому готов.

— Уверяю вас, сестра, я буду очень сдержанна и немногословна.

— Вы хотите сказать, — послышался голос сестры Фелиции, и перед тем, как продолжить, она издала своеобразное кошачье шипение, — вы оба?

Мгновенная пауза и ответ:

— Вы очень проницательны, сестра. Вижу, что лейтенант Риордан находится в хороших руках.

— Возможно. Сюда, пожалуйста.

Сестра Фелиция прошла по широкому проходу между кроватями, прищурив свои кошачьи глазки, а ушки прижав к голове. Волосы у неё соблазнительно струились по спине. За ней шла та самая бледная женщина, которая стреляла в Донала из стреломета. Сегодня на ней были светло-голубой костюм и темно-синие перчатки. А у неё за спиной…

Нечто?

Сестра Фелиция обнажила свои очаровательные клыки.

— Хорошо, Донал. Вызовите меня, если вам что-нибудь потребуется. — Она положила ему в руку зеленый камень. — Сожмите его, и я буду здесь через секунду.

За спиной у пришедшей к нему женщины зарябил воздух. И рябь приняла почти человеческие очертания.

— Спасибо, — обратился Донал к сестре Фелиции. — Вы самая лучшая.

— Я знаю. — Она тихо рассмеялась. — Помните, вам нужно будет просто надавить на камень.

И она вышла, немногословная и элегантная. Донал и его бледная гостья проводили её взглядом. Выдержав небольшую паузу, гостья спросила:

— Вы помните, кто я такая?

— Помню… — Над правым глазом Донала начал формироваться очаг боли. — Конечно, не как вас зовут, но я помню, как тогда в домике…

Ты слышишь кости?

Однако слова теперь звучали далеко и уже совсем ненавязчиво, просто как неприятное воспоминание. Но вот из-за возникшего у Донала перед глазами образа дивы, распростертой на столе — мертвой дивы — все внутри у него перевернулось. Он отодвинулся, схватил урну, и его вырвало.

— Возможно, мы поспешили.

— Нет, все нормально. — Донал вытер рот тыльной стороной ладони. — Итак, кто же вы такая?

— Лора Стил. — Она протянула ему руку в перчатке. — Рада теперь уже по-настоящему познакомиться с вами.

— Э… — засопел Донал. — По-настоящему мы познакомимся, когда я буду в нормальной форме. Ну, как бы то ни было, вы та самая командир Лора Стил?

— Та самая. А это, — Лора кивнула на рябь в воздухе, — Ксалия. Она член федеральной опергруппы, которую я возглавляю.

— А! — Донал откинулся на спинку своего твердого стула. — Вы пришли, чтобы поднять мне настроение или чтобы допросить?

— Ни то и ни другое. Наша цель — завербовать вас.

— Вы шутите. — Донал закрыл глаза и вспомнил свою долгую поездку в лес и неизвестно сколько дней продолжавшееся пребывание в домике деда в полубреду над распростертым телом дивы и подготовку к очищению её костей. — Сколько законов я нарушил?

— Вас очень хорошо зомбировали.

— Да, но все-таки… Разве упомянутый факт освобождает меня от ответственности?

— Из вас сделали жертву. И вы вели и продолжаете вести себя, как самая настоящая жертва.

— Священный Танатос! — Донал бросил взгляд на неё, а затем перевел его на почти незримые очертания Ксалии. — Ну и манеры у вас! Вы говорите, что возглавляете особую опергруппу. И какова же основная цель вашей деятельности?

— Это определенная задача…

— Не превращайте меня в глупого подростка, ради святого Аида!

— Мы расследуем деятельность небольшого закрытого клуба, к которому принадлежал Малфакс Кортиндо. Мы называем его Черным Кругом…

— Весьма оригинально.

— …так как их истинное название засекречено и известно только его членам.

И тут прозвучал едва слышный шепот, который можно было легко спутать с шумом ветра за окном.

«Я предлагала назвать их "Голубым Союзом"».

Донал, несмотря на боль, не смог сдержать улыбки.

— «Заговор цвета индиго» был бы более тактичным вариантом.

Призрачное тело Ксалии зарябило.

— И насколько же опасен этот заговор? — спросил Донал.

— Ну, я бы сказала, что, — Лора перевела взгляд в самый конец, где за перегородкой в сестринской сидела сестра Фелиция и потягивала хелеборовый чай, — в вопросах кадров они погнались за количеством в ущерб качеству.

— Но они ведь действовали не только в Тристополисе?

— Почему вы так думаете?

— Потому что вы федералы, даже если находитесь здесь. И потому что я очень хорошо помню, что предшествовало моему нынешнему положению. Наше начальство требовало от нас быть начеку из-за того, что произошло в других городах. Да и за морем тоже.

— Гм… — Лора подошла к тумбочке. На ней стояла дешевая матовая ваза с двумя черными одуванчиками. — Мне кажется, вы очень нравитесь сестре Фелиции.

— Она просто выполняет свои обязанности. И при том неплохо.

— Вы же, со своей стороны, не уберегли свою подопечную, а через несколько мгновений после её гибели убили главного подозреваемого.

Донал принял более свободную позу.

— Вы только что сообщили, что прибыли сюда с целью моей вербовки, а теперь говорите, как плохо я исполнил свой Долг. Интересная тактика, командир.

— Дело в том, что, — Лора кивнула на едва заметные колебания воздуха, которые были Ксалией, — мы знаем о зомбировании и способах манипуляции его жертвами гораздо больше вашего начальства. Или, по крайней мере, больше того, в чем они склонны публично признаваться из политических соображений.

— Вы намекаете на то, что я выступаю в роли козла отпущения? Но знаете, это ведь была моя операция.

В моменты просветления Донал задумывался над тем, что с ним теперь будет. Вышвырнут ли его со службы, посадят в тюрьму или сделают что-нибудь похуже?

— Вы оказались единственным человеком в театре, не исключая полицейских, кто сумел преодолеть транс, — объяснила Лора. — Если бы вас не было в театре, дива все равно погибла бы, какой бы ни была окружавшая её охрана. В памяти у людей осталась бы совсем иная картина происшедшего.

— Значит, мне все-таки удалось устоять перед воздействием. — Донал смотрел в пол, вспоминая. — По крайней мере, перед одним из них.

— Кортиндо заранее посеял семена того, что потом случилось с вами, — продолжала Лора, — когда продемонстрировал вам кости художника. Ведь вы прикасались к костям, не так ли?

— Во имя Танатоса, да… А откуда вы знаете?

По смутным очертаниям Ксалии вновь пробежала легкая рябь. На сей раз Донал не почувствовал в ней ни малейшего восторга.

— Мы обыскали его кабинет. — Лора кивнула на Ксалию. — Все потайные уголки. И нам не понадобилось делать слишком сложные сопоставления, чтобы понять, что произошло. Мы уже знали, что вам было приказано прийти туда.

Донал пристально всматривался в бледное лицо Лоры, пытаясь понять, что стоит за её словами. Неужели, не называя имени комиссара Вильнара, она пытается обвинить его в участии в заговоре? Или в невольном попустительстве?

Сестра Фелиция находилась за перегородкой в противоположном конце палаты, но Донал уже хорошо знал, насколько она чувствительна и насколько тонкий у неё слух. В её присутствии лучше не обсуждать детали.

— Значит, единственная причина, по которой я должен вступить в вашу группу, — заключил Донал, — состоит в том, что меня, по сути, кинуло мое начальство.

«Отнюдь. — Призрачные очертания Ксалии приблизились к Доналу. — Это вовсе не единственная причина».

— И какова же другая?

Лора ответила за Ксалию:

— Она имеет в виду месть.

— Ах вот оно что.

Обсудив некоторые детали относительно их предложения, Лора заявила, что ей необходимо выяснить у сестры Фелиции, как продвигается его лечение. Лора с Ксалией прошли в сторону сестринской.

Разговаривали они недолго, Донал издалека равнодушно наблюдал за ними. Затем Лора вернулась одна, Ксалия осталась рядом с сестрой Фелицией.

— Ваша реабилитация может занять как девять дней, так и девятнадцать или даже девяносто, — сообщила Лора. — Кстати, а в чем она заключается? В полной перестройке тела и души?

— Разные упражнения по восстановлению изначальных психических и поведенческих структур, — ответил Донал. — Очень болезненно, чтобы вы знали, что это идет вам на пользу.

— Интересно…

— Угу. — Доналу хотелось узнать, о чем она думает. — Кстати, я ведь не дал согласия на вступление в вашу группу.

— А мы вас не торопим.

— Ну и прекрасно.

— Между прочим, мне пришло в голову… Вы поняли, кто такая Ксалия?

— Кто такая? Наверное, свободный дух?

— Совершенно верно. Она не связана ни с краном, ни с лифтом, ни… с инвалидной коляской. Она полноправный член нашей группы, а не какое-нибудь устройство.

— Я прекрасно все понял. Хотя, полагаю, вам не известна Герти.

— Кто такая Герти?

— Лифт номер семь в нашем Управлении. В следующий раз, когда будете на нем подниматься, скажите ей, что знаете меня.

Светлые глаза Лоры сузились.

— Большинство полицейских отнеслись бы к этому совсем иначе.

— Потому что они придурки.

Лора открыла рот, видимо, намереваясь что-то сказать, потом снова его закрыла, не произнеся ни слова, и, наконец, заговорила снова:

— Надеюсь, что вы все-таки решите присоединиться к нам, лейтенант Риордан.

— Спасибо за доверие. — Доналу все-таки хотелось знать, что же она решила не говорить. — И спасибо за визит.

Он смотрел женщине вслед. За ней вилась воздушная рябь, которая звалась Ксалией. На Лоре были туфли на высоких каблуках и идеального покроя костюм. Её движения вызвали в нем совершенно неожиданные ощущения.

— О… — Сестра Фелиция уже стояла рядом с кроватью Донала, её узкие глаза-щелочки почти округлились. — Кажется, госпожа командир произвела на вас сильное впечатление.

— Не преувеличивайте.

— Ха! — Сестра Фелиция по-кошачьи ухмыльнулась, а затем выпустила и убрала свои коготки. — Не лгите мне, лейтенант.

— О…

— Вам случайно не нужно подать судно?

— Нет, не нужно. — Донал перекинул ноги через край кровати. — Я сам доберусь до туалета.

— Неужели? — Её глаза снова сузились.

— Да. — В голосе Донала чувствовалось напряжение из-за сильной боли.

— Ну, что ж, превосходно. Если упадете, просто крикните.

На следующий день постоянно растекающийся пациент по имени Энди, тот самый, у которого были трудности с сохранением стабильности тела, начал тихо подвывать. Эльфы, летавшие над его кроватью, тоже как будто взбесились, стали издавать жуткие вопли, меняя цвет от ярко-оранжевого до ослепительно белого и обратно.

К нему подбежала сестра Фелиция, бросила встревоженный взгляд на серебряные ленты, закрученные вокруг постели Энди, затем проверила сложное устройство, встроенное в корпус кровати, после чего метнулась к телефону на стене.

— Срочно требуется Таум-поддержка. У нас сбой в системе обеспечения сна.

Донал привстал на своей кровати, наблюдал за происходящим, но помочь ничем не мог. Даже сестра Фелиция казалась совершенно беспомощной, она потянулась было к вздувающемуся телу Энди, но сразу же отдернула руки, не желая ещё больше нарушать равновесие.

А что если кожа Энди лопнет? — подумал Донал.

Через некоторое время в отделение вошел молодой человек восточной наружности и с оливковым цветом лица, за ним следовали двое седых мужчин постарше. На всех троих были короткие камзолы ржаво-коричневого цвета с вытесненными на них рунами бронзового оттенка.

— Спасибо Танатосу, ты пришел, Кюшен. Ты сможешь его исправить?

В руках у молодого человека по имени Кюшен был стальной ящик с инструментами. Один из мужчин постарше кивнул, когда Кюшен извлек оттуда серебряный раздвоенный прутик и провел им над кроватью Энди.

— Сбой непрерывности гекс-потока. — Кюшен поднял взгляд и на мгновение задумался. — Это мы сможем исправить.

Они работали с разными инструментами, что-то приговаривая о резонирующих частотах и сместившихся октавах, затем заменили почерневший клапан новым, сверкающим янтарным блеском.

Внезапно над кроватью распростерлась полоса чистого света, и исстрадавшееся тело Энди вздрогнуло несколько раз и замерло. Оно все ещё оставалось в причудливой позе, но метаться перестало.

— Хорошо поработали, — похвалила их сестра Фелиция. — Я вызову доктора Дракса, и мы уберем это отсюда.

— Но оно же зафиксировано, — возразил Кюшен.

— Знаю, — отозвалась сестра Фелиция и указала на изогнувшееся и удлинившееся тело Энди, теперь пребывавшее в полной неподвижности, — однако он не зафиксирован.

— А… Пациент.

— Речь идет о незначительной детали, — с улыбкой ответила сестра Фелиция. — Оставьте все нам, простым смертным. А вы, тауми, возвращайтесь в свои лаборатории.

— Хорошо.

К концу недели Донал уже ковылял по серебристой лужайке среди не слишком густого тумана (а туманные эльфы тем временем летали вокруг хаотическими группками, бормоча какие-то подбадривающие фразы) под темно-лиловым небом. Конечно, ему было ещё очень далеко до бега.

Его оружие находилось в надежном месте, по крайней мере, в этом его заверила сестра Фелиция. Поэтому Доналу не оставалось ничего иного, как встать на краю лужайки и, представив нападающих, воспользоваться воображаемым оружием. Он чувствовал, как нажимает на спусковой крючок, и вполне реально ощущал отдачу. И «стрелял», и «стрелял» в надвигающиеся на него тени.

Реабилитация продолжалась: на него воздействовали давлением и психологическим стрессом с целью восстановления ментальных структур прежнего Донала. Ян сообщил ему, что старые структуры в новом варианте будут сильнее и устойчивее исходных, и это само по себе станет надежной гарантией от старческого слабоумия в будущем.

На третье утро Донал притащился в сестринскую и попросил у сестры Линксе разрешения воспользоваться телефоном.

— Ну конечно.

Она вышла, решив не мешать ему. Он воспользовался секретным номером.

— Чем могу быть полезна, лейтенант?

— Соедините меня, пожалуйста, с командиром Стил.

— Одну секунду.

В трубке послышался странный вздох. Возможно, духи, защищающие линию от проникновения эльфов-вредителей, приняли какие-то дополнительные меры.

— Говорите.

— Алло?

— Командир Стил, это Донал Риордан.

— Лейтенант, вы приняли решение относительно нашего предложения?

— Да, я его принял… В самом прямом смысле слова.

И вновь на линии раздался вздох.

— Прекрасно. — Голос Лоры. — В таком случае сразу же по выписке вы должны приступить к исполнению своих обязанностей.

— Хорошо.

— Я не стану поручать вам никаких сложных заданий до полного выздоровления.

— Хорошо, а я и не ожидал…

На противоположном конце провода положили трубку.

— Ну что ж, приятно было поболтать, — произнес Донал в молчащую трубку.

Возвратившаяся сестра Линксе бросила на него недоуменный взгляд.

За ним приехала черная низкая карета «скорой помощи», чтобы отвезти в город. Автомобиль был довольно просторный.

Сестра Фелиция везла Донала в кресле, которое ему было уже практически не нужно, а сестра Линксе шла рядом. Они остановились на краю темно-синей посыпанной гравием дорожки. Задняя дверца машины поднялась, и Донал встал. Он поцеловал сестру Фелицию в щеку и пожал сестре Линксе руку.

— Вы чудесные, — сказал он. — Обе.

— Да, мы это знаем.

— Ну, вот и прекрасно. — Он улыбнулся сестре Фелиции. — Счастья вам.

— Вам тоже, лейтенант.

Из кареты скорой помощи вышли два санитара с кожей костного цвета и в черных костюмах.

— Я сам залезу, — обратился к ним Донал, — без чьей-либо помощи.

Санитары молча и не моргая наблюдали за тем, как Донал забирался в машину. Он сел на носилки, прикрепленные к стенке. Оба санитара обменялись красноречивыми взглядами, затем кивнули друг другу.

Один из них также забрался в машину и сел на носилки напротив Донала. Второй залез в кабину и плюхнулся на водительское сиденье.

Сестра Фелиция помахала Доналу.

Он послал ей воздушный поцелуй, задняя дверца опустилась и, щелкнув, закрылась.

Вот и все.

Карета «скорой помощи» отправилась в путь, голубоватый гравий скрипел под колесами. Наконец они доехали до шоссе, водитель прекрасно справился со сложным поворотом — санитар, сидевший напротив Донала, едва заметно улыбнулся, — затем автомобиль стал постепенно набирать скорость, направляясь к Танатополису.

И вот, когда они находились на расстоянии примерно мили от территории больницы, и дорога была достаточно широка, задняя часть автомобиля раскрылась. С обеих сторон выдвинулись крылья.

Гул мотора стал постепенно затихать, передняя часть машины приподнялась, набирая скорость.

И автомобиль поднялся в воздух.