"В.З.Роговин. Была ли альтернатива? (Троцкизм: взгляд через годы) " - читать интересную книгу автора

признаке - применении насилия, без учета характера этого насилия,
исторических условий, в которых оно осуществлялось, и классовой природы тех
сил, против которых оно было направлено.
Создатели новейших исторических мифологем, не желающие видеть во всей
послеоктябрьской истории что-либо кроме насилия, выстраивают мнимо
последовательный ряд палачей и их жертв. К числу первых они относят Ленина,
Троцкого, Свердлова, Дзержинского как якобы прямых предшественников Сталина,
Ягоды, Ежова, Вышинского, Берии. К числу вторых - наряду с безвинными,
жертвами сталинского террора - и действительных врагов Октябрьской
революции, деятельность которых выражалась в военных действиях и вооруженных
заговорах. Наконец, конструируется третья категория - палачей-жертв, т. е.
погибших в годы сталинизма большевиков, которые своим участием в Октябрьской
революции и гражданской войне якобы фатально подготовили свою последующую
трагическую судьбу.
Точно таким же способом воскрешается другая старая советологическая
догма - о сталинизме как закономерной кульминации большевистской традиции.
Эта идеологическая операция (отождествление политического режима,
установленного Октябрьской революцией, и политического режима сталинизма)
также основывается на использовании одного общего формального признака -
однопартийности, без учета того, что представляла собой партия при Ленине и
что - при Сталине.
Создатели данной идеологической мифологемы игнорируют очевидные
различия между идеологией и политической практикой большевизма и сталинизма,
который, сохранив привычную марксистскую терминологию и внешне демонстрируя
приверженность большевистской традиции, растоптал ключевые идеи и разрушил
главные принципы и ценности большевизма: социальное равенство,
социалистический интернационализм и непосредственное народовластие. Объявив
идею равенства "левацкой уравниловкой", сталинизм создал новые системы
привилегий и новые, не менее разительные, чем в прошлом, системы
неравенства. Идею интернационализма он заменил идеологией и практикой
великодержавного шовинизма и гегемонизма, идею отмирания государства - идеей
укрепления государственности и практикой тотального принуждения и насилия.
Не замечают создатели новейших исторических амальгам и одну из
важнейших тенденций сталинского бонапартизма: постоянство в преследовании
определенной группы своих врагов. Вспомним: за два с половиной десятилетия
господства сталинизма удары с одних социальных слоев переносились на другие,
некоторые преследуемые социальные группы и социальные институты внезапно
переходили в разряд покровительствуемых. Так, политика "разгрома" старой
интеллигенции, кульминировавшая в серии сфабрикованных политических
процессов начала 30-х годов над "вредителями" из числа научных, технических
и военных кадров, сменилась, пользуясь сталинскими словами, политикой
"привлечения и заботы" по отношению к старым специалистам. Полоса гонений на
церковь сменилась превращением ее в одну из опор сталинского режима. Даже
ужасы "раскулачивания" сменились восстановлением в середине 30-х годов в
гражданских и политических правах так называемых "лишенцев", включая
"раскулаченных". Существовала лишь одна категория жертв сталинизма, по
отношению к которой террористическая политика непрерывно ужесточалась. В нее
входили профессиональные революционеры и рядовые коммунисты, имевшие
какое-либо касательство к внутрипартийным оппозициям 20-30-х годов.
Известно, что на всем протяжении сталинского режима любой человек,