"Майкл Скотт Роэн. Наковальня Льда (Зима Мира - 1) " - читать интересную книгу автора

Разрисованные стены обгорели или обрушились; те, кто жил внутри, лежали
среди развалин, мертвые и застывшие. Под окном первого дома свернулся
клубком мужчина в кольчуге, обнимавший стрелу, пронзившую его насквозь. На
ступенях крыльца распростерлась женщина с нелепо вывернутыми конечностями,
из-под которой натекла красно-коричневая лужа. В грязи в центре улицы лежал
маленький ребенок, все еще слабо шевелившийся, с отпечатком сапога по всей
длине его тела. Альв был вынужден переступить через него и чуть не
споткнулся. Он знал этих людей, видел их еще вчера; он помнил рождение
ребенка и праздник, устроенный родителями, когда даже для него, маленького
изгоя, нашлось место за столом и миска еды. И такое творилось повсюду.
Каждое следующее зрелище было чудовищнее предыдущего, наполняя душу
мальчика жалостью и ужасом превыше его понимания.
Они подошли к дому старшины, возле которого валялось особенно много
трупов. Сам хозяин лежал под руинами своего некогда гордого резного
крыльца. Его тело, пропоротое копьями с широким лезвием, напоминало
вскрытую раковину, голова наполовину отделилась от туловища. Глядя на него,
Альв тщетно пытался пробудить в себе ту ненависть, которую когда-то
чувствовал. Да, старшина был груб и несправедлив, но он никому не причинил
большого зла и, конечно, не заслуживал такого конца. Его дела бледнели по
сравнению с тем, что было сделано с ним. При виде гибели и разрушения Альв
горько сожалел о своем недавнем смехе и мстительных мыслях, которые теперь
казались ему ребяческой глупостью.
Его вывели на площадь возле главного городского колодца. К своему
удивлению, он увидел, что кое-кто из жителей остался в живых, в основном
молодые женщины и дети. Десятка полтора эквешцев остались охранять
пленников, и Альв впервые смог ясно рассмотреть их. Они носили кожаные
килты, короткие куртки и шлемы из дубленой кожи с металлическими заклепками
- доспехи моряков, достаточно легкие, чтобы не утянуть человека на дно. На
их руках и в волосах поблескивали украшения из янтаря и драгоценных
металлов, однако лица опровергали малейшее подозрение в мягкотелости:
неподвижные, мрачные маски с холодными глазами, исполосованные шрамами,
даже у самых молодых воинов.
У колодца стоял сутулый человек в длинном черном балахоне и круглой
шляпе с широкими полями, опиравшийся на толстую белую палку. Человек
отдавал команды отрывистым, лающим голосом, рассылая солдат налево и
направо и время от времени подкрепляя приказ хрустким ударом палки по
голове или плечу. Двое эквешцев подтащили к нему пленницу - пожилую
женщину, в которой Альв узнал жену городского кондитера. Они швырнули ее на
колени у его ног; шляпа на мгновение склонилась над ней, затем человек
выпрямился и пренебрежительно махнул рукой. Один из эквешцев ударил ее
древком копья в основание черепа, другой отбросил в сторону и отработанным
движением вспорол ей живот. Кучка пленных жутко заголосила.
Настала очередь Альва. Жесткая ладонь легла ему на загривок, толкнув
на колени. Лицо, склонившееся над ним в тени полей шляпы, было мрачным и
обветренным, покрытым шрамами, как и остальные. Но страшнее всего были
глаза: ярко-желтые, кошачьи, под нависающими кустистыми бровями, они цепко
впивались в жертву, оценивая ее.
Альв яростно вскинулся. Больше всего он боялся умереть на коленях,
словно овца, приведенная на заклание. Рука соскользнула с его шеи, кожаный
шнурок на запястьях порвался, и прежде чем мальчик успел осознать, что