"Сакс Ромер. Золотой скорпион" - читать интересную книгу автора

письмо. - Вскоре весь мир поразится. Скажу вам больше, мой друг, я
разбогатею.
Я допил рюмку и заказал по одной для себя и для своего знакомого. Он
смотрел на меня очень недоверчиво. Я поднял вновь наполненную рюмку, выпил
ее залпом и заказал еще по одной. Затем я наклонился к человеку со шрамом и
тяжело положил ему руку на плечо.
- Пять тысяч фунтов, - прошептал я хриплым голосом, - предлагают за ту
информацию, которая лежит у меня в кармане. Она еще неполная, вы понимаете,
и поэтому меня могут убить прежде, чем я разузнаю недостающие факты: вы
знаете, как я собираюсь с ней поступить?
Опять я похлопал себя по карману куртки. Человек со шрамом недоуменно
нахмурился.
- Я даже не понимаю, о чем вы говорите, друг мой, - ответил он.
- Я знаю, о чем говорю, - заверил я его (с каждой фразой я говорил все
более и более хриплым голосом). - Послушайте же. Я собираюсь передать все
свои записи в запечатанном виде своему другу доктору, в запечатанном виде,
вы улавливаете? Если я не вернусь за ними, скажем, в течение недели, то он
отошлет их в полицию. Это мне ничего не даст, вы полагаете? Нет... Но
кой-кого повесят!
Допив третью рюмку, я заказал себе четвертую и еще одну для своего
"приятеля". Он остановил меня.
- Благодарю вас, но я больше не буду, - сказал он. - Меня ждет одно
дело. Желаю вам спокойной ночи.
- Спокойной ночи! - крикнул я громко. - Спокойной ночи, приятель! Не
забывайте моего доброго совета!
Когда он вышел, бармен принес мне четвертую рюмку коньяка и
подозрительно на меня взглянул. Наш разговор велся по-французски, но тон
моего голоса привлек его внимание.
- Не достаточно ли, приятель? - сказал он. - Ты едва держишься на
ногах!
- Вполне достаточно! - ответил я, теперь, конечно, по-английски. - Но
этим вечером мне улыбнулась удача, и я почувствовал себя счастливым. Выпейте
со мной. Это на сегодня последняя.
Выйдя на улицу, я внимательно огляделся по сторонам, так как и не
рассчитывал добраться до дома доктора Стюарта целым и невредимым. Даже если
человек, со шрамом не подозревает, кто я на самом деле, то он мог не
поверить в то, что я действительно пьян. Я никогда не совершаю такой ошибки,
как недооценка ума своего противника, и хотя я и притворялся, но был уверен,
что, получив подобную информацию, человек со шрамом проявит свою истинную
сущность независимо от того, был ли я пьян или трезв, Гастон ли я, Макс, или
кто другой. В любом случае его линия поведения будет неизменной. Он должен
был принять как само собой разумеющееся то, что я намерен отдать свои записи
на хранение доктору Стюарту, и постараться помешать мне так поступить.
Не обнаружив каких-либо признаков наблюдения, я завел мотор, сел за
руль и поехал. Когда я проезжал по Торговой улице, я неоднократно
останавливался и оглядывался, но, насколько я мог видеть, за мной никто не
следовал. Большая часть моего пути пролегала по многолюдным улицам, что меня
совсем не огорчало, но далее мне предстояло проехать по Теймз-Стрит.
Оставив Сити позади, я свернул на эту улицу, которая была ночью
совершенно пустынна, и остановился. Черт возьми! Я был разочарован! Кажется,