"Матвей Ройзман. Волк " - читать интересную книгу автора

человека, его все не только главные, но и второстепенные черты, а изучив,
как бы наделить ими себя. Вообразить, что вы - это он! Тогда выводы будут
правильны, психологически верны.
Скоро принесли от комиссара Турбаева ордер на обыск у Румянцева.
Художник молча выслушал это решение, без возражения подчинился личному
обыску и безмолвно спустился с Мозариным и оперативными сотрудниками вниз,
где у подъезда поджидал синий с красным пояском автомобиль.

В комнате Румянцева стоял мольберт с начатым портретом Ольги. По стенам
висели прикрепленные кнопками вырванные из альбома листы с карандашными
набросками Ольги в разных ракурсах.
Во время обыска присутствовали понятые: Анна Ильинична и управляющая
домом. Были осмотрены вещи художника, его книги, просмотрены письма. Искали
огнестрельное или холодное оружие, пятна крови на одежде. В нижнем ящике
комода, под аккуратно сложенным бельем, Мозарин нашел новенькую записную
книжечку в металлическом переплете. В ней находилась фотография Комаровой.
Молодая женщина смотрелась в ручное зеркальце, поправляя прическу. На
обратной стороне открытки, в правом углу наискось, легким почерком было
написано: "Прости, Евгений, что прошла мимо тебя". Внизу - подпись Ольги
Комаровой и число. Число! За три месяца до исчезновения.
Уже под конец обыска один из оперативных работников, перебирая
наваленные в углу рисунки художника, под одним из них нашел свернутый в
тугой комочек платок Румянцева: на платке были засохшие красные пятна.
Художник сказал, что в ночь с четвертого на пятое декабря он упал в канаву.
Этим платком он пытался стереть глину с шубы, убедился, что это невозможно,
и, придя домой, бросил грязный платок в угол. Капитан положил платок в
оперативную сумку и приобщил его к протоколу обыска.
Когда Мозарин и оперативные сотрудники собирались уходить, Румянцев
сказал:
- Мне неприятны ваши подозрения, но я рад, что вы так энергично
действуете. Теперь я уверен, что все будет выяснено до конца.
Искренне он говорил или прикидывался?
Синий автомобиль помчался по ровной снежной дороге. Пронеслись мимо
Покровского-Стрешнева с его опрятными, словно игрушечными домиками, крыши
которых казались вылитыми из сахара. Навстречу плыла Москва...
Оперативные работники убеждали Мозарина, что художник имел много
времени, чтобы подготовиться к обыску. Один из них считал его человеком
лживым, другой указывал на его невероятное хладнокровие, дающее ему силы в
такие тяжелые для него дни писать портрет Комаровой.
Мозарин передал платок Румянцева в научно-технический отдел и написал в
сопроводительной записке, что художник, возможно, вымазал свой платок
глиной, чтобы скрыть под ней пятна крови.


[Image006]


Когда Мозарин вышел в коридор за ним вышла Надя Корнева и сказала, что
у нее есть билеты в цирк.
- Нет, Надя, спасибо! - проговорил он. - Сегодня я не в состоянии