"Сергей Рокотов. Слепая кара" - читать интересную книгу автора

открытым ртом. - А убивал-то кто же? Трыкин не убивал, Любовь Михайловна,
алиби у него железное.
- Вы это еще проверьте, - буркнула Люба. - Мало ли... А вообще-то, это
ваше дело - расследовать. Я вам сказала, что было вчера, а теперь
расследуйте.
- Расследуем, не беспокойтесь, - тихо произнес Гусев. - Ну а теперь
все. Сейчас за телом приедут, а мы уходим. Вы останьтесь, Алексей
Алексеевич, пока тело не увезут. Ладно, Любовь Михайловна, всего доброго,
будем вас вызывать. Примите еще раз мои соболезнования.
Он мрачно взглянул на Толика, корчившего на диване гримасы, и вышел из
комнаты. За ним последовали Сергеев и эксперт. Проходя мимо комнаты Веры
Александровны, Гусев приостановился и непроизвольно дернул ручку двери. Но
та была заперта.


Глава 2

Через несколько дней состоялись похороны. Событие такое вообще дело
невеселое, но эти оказались тягостнейшими особенно, и в моральном, и в
материальном смысле. Люба была уверена, что два братана Николая помогут,
надеялась она и на сбережения старухи Пелагеи Васильевны. Ведь ее
собственные ресурсы подходили к концу.
Кинулась Люба к загашнику в тумбочке да так и ахнула... Не зря
покойник каждый день дома попойки устраивал. Своей сберкнижки у нее не
было, она нашла сберкнижку Николая. На его счету было три с половиной
тысячи. Не густо, но на похороны бы хватило.
"Вклад завещан", - было написано на сберкнижке.
Люба побежала в сберкассу и обнаружила там удивительную вещь - вклад
был действительно завещан, но на имя Фомичевой Пелагеи Васильевны...
Старуха тяжелой поступью вошла в комнату. За ее мощной спиной
возвышались головы Ивана и Григория. На физиономиях застыли скорбные
гримасы.
"Не уберегли", - произнесла старуха и плюхнулась на стул. И обхватила
голову ручищами. Иван и Григорий сели рядом.
Люба накрыла на стол, потом долго рассказывала старухе и братьям о
случившемся. Выпили, закусили.
И лишь в конце трапезы Люба решила завести разговор о деньгах.
- Вы понимаете, мамаша, - сказала она. - Николай-то свой вклад вам
завещал, там три с половиной тысячи осталось, было больше, но он остальное
снял.
А дома, понимаете ли, почти ничего нет, он ведь мало зарабатывал в
последнее время.
Старуха при упоминании о деньгах вся напружинилась и уставилась в одну
точку. Не произносила ни слова. Братья делали вид, что все это их не
касалось.
- Так что же, Пелагея Васильевна, - обратилась Люба к ней по
имени-отчеству. - На похороны деньги нужны.
Старуха продолжала молчать.
- Эти деньги Коля мне на старость оставил, - наконец произнесла она. -
А не потому, что вы кормильца своего похоронить не можете. Совести у вас