"Сергей Рокотов. Воронцовский упырь" - читать интересную книгу автора

на нее. Она была пьяна, глаза красные, опухшие, волосы растрепаны, но
яркий, пунцовый румянец на щеках делал ее еще неотразимее. Она была в
спортивном синем костюме и белых кроссовках.
"Вам плохо. Юля?" - спросил Роман. Она странным затуманенным взглядом
посмотрела на него. Он знал, когда он смотрит в глаза, обычно люди взгляд
отводят. На сей раз он сам был вынужден отвести глаза, ему стало не по себе
от ее страдающего взгляда. Именно так смотрела на него перед смертью
Карина. "Сами видите", - прошептала она еле слышно. "А что произошло?"
Она не ответила, как-то странно взмахнула рукой и улыбнулась
вымученной улыбкой. "Выпейте горячего чаю, - сказал Роман. - У меня хороший
чай, английский, настоящий. Другого ничего не предлагаю". - "А почему?" -
истерический смешок сорвался с ее губ. "Потому что вам это нельзя", -
строго произнес Роман, заварил ей крепкого чаю в большую фарфоровую чашку.
Она покорно стала пить маленькими глотками. Роман почувствовал, что ей
страшно хочется спать. Он постелил ей на диване, и она легла, не
раздеваясь. "Спасибо", - прошептала она, и он увидел на ее полусонных
глазах хрусталики слез. Роман накрыл ее одеялом и вышел на крыльцо. Снова
закурил, хотя его тошнило от сигарет. Вдали он увидел маленького человечка,
спешащего, спотыкаясь, к его дому.
Он узнал в нем мужа Юли. "Послушайте, - кричал тот еще с дороги. - Моя
жена у вас? Я видел, как она садилась в вашу машину. Я ищу ее, с ног
сбился, вот, увидел вашу машину..." - "Да, она у меня", - спокойно ответил
Роман. "Но... Как же так?" - взмахнул руками Серов. "Ей плохо. Она
переночует у меня", - безапелляционным тоном произнес Роман. "А может
быть..." - "Не может. Она не дойдет". - "Вы понимаете, у нас большая беда,
я от всех скрываю. Юля запойная алкоголичка, еще давно. Я полюбил ее, мы
поженились, но... Я не смог ее вылечить. Вы не подумайте, что у нас так
плохо, но эти ее запои... Они ужасны". - "Я знаю хороших врачей,
наркологов, - сказал Роман. - Они смогут вылечить ее". - "Но, простите...
Вы-то кто? Какое вы имеете к ней отношение?" - "Я вам потом объясню, -
сказал Роман. - Знайте только одно - я не причиню ей вреда, а вот вам могу
причинить..." В его голосе появились тягучие зловещие нотки, которые, как
он знал, особенно действенны при серьезной беседе Особенно в сочетании с
дулом пистолета, направленным на собеседника. Но пистолет пока не был нужен
"Если я узнаю, что вы плохо обращаетесь со своей женой, разумеется". - "Да
вы что? Я обожаю Юленьку, я так хотел вылечить ее от алкоголизма..." -
"Давно она пьет?" - "Она пила еще до знакомства со мной. Она начала пить с
тех пор, как ее бросил один парень, который обещал на ней жениться. И она
быстро втянулась в это дело. Но очень умело скрывала. Брала бюллетень у
знакомого врача, несколько дней пила, а потом выходила на работу как ни в
чем не бывало. Удивительная женщина" - "Родители знали?" - "Разумеется,
знали, ее мать отчасти от этого и умерла. Но я сказал ее отцу, что с этим
покончено, что я вылечил ее, а поскольку она практически не бывает у него,
он поверил. Да и подруга ее считает, что Юля вполне здорова. Мы ведем
уединенный образ жизни, живем на даче, вот здесь она и пьет, запой длится
не меньше недели, потом наступает светлый период, она ездит в Москву,
встречается с подругой, с отцом иногда, ходит по магазинам и так далее. А
через пару недель запой начинается снова". - "Понятно, - нахмурился
Роман. - Идите, ладно. Завтра она придет домой. И не задавайте мне дурацких
вопросов. Я не для того привез ее к себе, чтобы изнасиловать, мне это не