"Сергей Рокотов. Воскресший для мщения (fb2)" - читать интересную книгу автора (Рокотов Сергей)

18.

…Адвокату Цимбалу, которого пророчил Красильников для защиты Лычкина, защищать оказалось некого. Прибывшая на место происшествия оперативная группа нашла там только несколько трупов. Четверых в предбаннике, одного в первой комнате, а другого — во второй. Они поначалу ничего не поняли, а потом стали обыскивать покойников. В кармане у первого нашли паспорт на имя Глотова Николая Андреевича, того самого, кого по сообщению анонима убил Михаил Лычкин. Но второй труп оказался именно тем предполагаемым убийцей Михаилом Лычкиным. Он был убит двумя выстрелами — в сердце и контрольным в голову. Было заведено уголовное дело, которое, однако, велось вяло и вскоре заглохло совсем. Совершенно очевидной была внутренняя разборка. Только что перед этим погиб главарь группировки Шервуд по кличке Гнедой и его телохранители, теперь же погибли бригадир его банды Живоглот и управляющий казино, контролируемого Гнедым Лычкин. Звонивший же явно был из их банды.

Допрашивались многие подозреваемые, близкие к кругу Живоглота и Гнедого, в том числе и младший брат Живоглота Игорь. Но никто ничего толком рассказать не мог. Игорь показал, что его похитили прямо из казино, а потом накачали чем-то и выкинули на трассе. А потом он, провалявшись неизвестно сколько, поймал машину и приехал на дачу, где находилась его мать. Она подтвердила на следствии неожиданное появление на даче младшего сына, избитого и ошалелого. Они с помпезностью богато похоронили Живоглота на Хованском кладбище и впоследствии поставили ему роскошный памятник из черного гранита. Михаила Лычкина похоронила мать, ужасно постаревшая за это время, уже не имеющая ни дачи, ни машины, ни молодого любовника Эдика, бросившего её поскольку её источник иссяк, и потихоньку начинающая спиваться… Ларисы на похоронах не было, измученная угрожающими звонками братвы, поверившей в то, что Лычкин убил Живоглота и требующей за это всего им нажитого имущества, она за день до похорон повесилась в шикарной квартире на Ленинградском проспекте. А следствие зашло в тупик…

А через несколько дней после происшедших событий Игорю Глотову позвонил Алексей Кондратьев.

— Здорово, Игорек, — сказал он. — Много говорить не стану, и вопрос не для протокола — Михаила … это ты?

— Я, — коротко ответил Игорь.

— За брата отомстил?

— Да, за брата и за себя. Это же я его привел… А он… заложил всех…, — Он издал какой-то нервный гортанный звук и добавил: — А то, что он Коляку застрелил, в это только дурак поверит… Куда ему?

Алексей промолчал.

— А ему так и лучше. Все равно бы его в СИЗО забили…, — откашлявшись, сказал Игорь. — А так полусонный получил свою пулю за предательство, и кранты… Толком и не понял ничего…

— Тоже верно, — согласился Алексей. — Я и сам хотел его… Не люблю постановок, не привык… Да, вижу, не в покойного братца ты пошел, по совести все сделал, хоть и рисковал сильно, сам ведь в милицию-то звонил… Но успел… Извини за напоминание о братане твоем… А тачки мы забирать не стали, так что и бээмвуха братанова, и «Ауди», и его квартира, и дача теперь ваши с мамашей. Живите и радуйтесь, пока другие не отберут… Только обязательно отберут, это уж будьте уверены. И все же — судьбы Лычкинской Ларисы я тебе не желаю — не в одних деньгах счастье…

И положил трубку. Он был рад, что так получилось, грядущая страшная судьба Михаила лежала каким-то камнем и тяготила и его, и Инну. Они не говорили об этом, но это как-то подразумевалось. Он сообщил Инне о разговоре с Игорем, та ничего не ответила, только вздохнула. И больше об этом разговоров не было. Как и о покончившей с собой Ларисе. На её похороны Инна не пошла. Да мать особенно и не настаивала.

К этому времени Алексей уже знал от свидетельницы по его делу Виктории Щербак, что душил Мойдодыра именно Михаил Лычкин, фотографию которого он ей показал. Фотографию дала Инна. Щербак хорошо видела и сразу опознала на ней того человека, которого видела утром около лежащего на земле человека и который потом сел на зеленую «Ниву» и уехал. Вика рыдала и просила у него прощения, что дала ложные показания. Он, понятно, зла не неё не держал, ведь её шантажировали жизнью ребенка.

Так что с этим делом было ясно. Именно Лычкин и был тем человеком, который убил Мойдодыра, и за которого Алексей отсидел в колонии усиленного режима семь долгих лет…

Но мстить больше он не хотел. И был рад тому, что его враг умер такой легкой смертью…

… А спустя месяц Алексей Красильников сообщил ему, что по его сведениям, когда Ферзю сообщили о гибели Гнедого и его сообщников и похищении общака, он холодно ответил, что эти люди его вообще не интересуют, и что с подобными особями, как выяснилось, связанными с уголовным миром, он никаких отношений поддерживать не желает. И к их преступно нажитым деньгам никакого отношения не имеет… И это было вполне обоснованно — Гнедой давно уже отвалил ему львиную долю. А это были лишь жалкие остатки, предназначенные для поддержания братвы и личных потребностей покойного Гнедого. Также Красильников сообщил, что адвокат Петр Петрович Сидельников потерял доверие шефа, провалив с треском одно важное дело и что коммерческий банк, в котором он хранил свои капиталы, лопнул, и его руководство исчезло от праведного гнева вкладчиков в неизвестном направлении.

— А как с деньгами? — поинтересовался Алексей.

— Распорядились по совести. Витьке Иванову квартиру купили, хоть он и возбухал отчаянно. Нечего герою войны в крохотной комнатушке в коммуналке ютиться с женой и двумя детьми… Я на него хату четырехкомнатную в Строгино оформил, подогнал грузовики к его хрущебе, ребята силком его выволокли вместе с семейством и барахлом, на квартиру свезли, ключи вручили и дверь захлопнули. Так-то вот… Обратно на автобусе не попрется… Насте Фроловой дачу купили, пусть дочка свежим воздухом дышит, и вдове Олега Шелеста тоже. Рядом, соседи они теперь… Валерке «девятку» купил, а то сапожник без сапог… А ведь у него сильная контузия была… Но это, сам понимаешь, все мелочи… А главное что: Олегу Никифорову на счет кое-что положили… Три предприятия открыли… В Фонд афганцев-инвалидов большую сумму… Разошлось, короче, Леха…

— А ты сам что себе взял?

— Я-то? — усмехнулся Красильников. — Столько же, сколько и ты… Я и сам себе заработаю и на хлеб, и на дом… Силы пока есть… Звони, если насчет предложения моего решишь…

С прошлым было покончено, надо было все начинать сначала…