"Сергей Рокотов. Вышедшие из мрака (Повесть)" - читать интересную книгу автора

с сокамерниками, очень откровенен, говорил, что скрывать ему нечего...
Когда его взяли, ему было под сорок. К тому времени за плечами было
две ходки, обе за квартирные кражи. На воле у него осталась жена Алла. Он
очень любил свою жену и говорил о ней только в превосходной степени, жалел
только о том, что Бог не дал им детей. Говорил и на следствии, и в
разговорах с сокамерниками.
"Пацана хотели", - мечтательно глядя в потолок, в очередной раз
говорил Сурок, лежа на нарах. - "Васькой хотели назвать в честь моего
покойного бати... А у Алки выкидыш за выкидышем... Не, в натуре, вернусь,
лечить её будем, получится у нас еще... Обязательно пацана надо, ну, на
крайняк, дочку, тоже сойдет, лучше, чем ничего..."
"Куда тебе?" - недоверчиво хмыкал лежащий рядом вор Шалый. - "Когда
ты выйдешь, тебе же за пятьдесят будет, на что ты способен после жизни
такой?"
"Ну, это ты зря", - хмурился Сурок. - "Это ты, братан, неправ, я
мужик здоровый, сгожусь еще... А Алка меня на семь лет младше... Все у нас
будет, и дети, и счастье..."
Сокамерники морщились, зная о том, сколько ножевых ударов нанес
несчастной вдове и её сыну-подростку этот мечтатель, но не возражали, не
принято было. Все же, Сурок не фраер, он вор с третьей ходкой, да и на
дело-то пошел ради наживы, честно же говорит - ошибся...
Сурок, тем не менее, кривил душой, когда говорил, что скрывать ему
нечего. Он скрывал одно очень важное обстоятельство - то, что на квартиру
вдовы его навел не кто иной, как его жена Алла, с которой он, впрочем,
никогда не был расписан. Она откуда-то узнала, что умер отец этой самой
вдовы, удачливый кооператор и оставил ей более, чем приличное наследство.
Кстати, это оказалось чистой правдой, только наследства вдова ещё не успела
получить к тому времени, когда её посетил Сурок. Она, в отличие от
вездесущей и всеведущей Аллы даже не знала о том, что умерший отец, с
которым её мать была давно в разводе, ей что-то оставил. Впрочем, так
никогда и не узнала...
Сурок не хотел упоминать о своей любимой жене в связи с этим делом.
Он даже внутренне не упрекал её в том, что она так жестоко подставила его.
Посадили, так посадили - он же убивал - не она. Так что же её имя
трепать?...
Короче говоря, к Сурку на зоне относились неплохо. Но больше, чем с
другими Сурок сблизился с Василием Жебраком, по кличке Зеленый, осужденным
по восемьдесят восьмой статье за нарушение правил о валютных операциях в
особо крупных размерах. Жебрак получил двенадцать лет, из которых к моменту
появления в зоне Сурка отсидел три. Сошлись они прежде всего из-за своего
поразительного внешнего сходства.
Когда в камеру с вещами вошел, озираясь по сторонам, Сурок, зэки так
и ахнули: "Эге, Зеленый!" - воскликнул Шалый, обращаясь к своему соседу по
нарам. - "Никак, это твой родной братан. Хлопцы, гляньте, как похож..."
И впрямь, сходство Жебрака по кличке Зеленый с вновь прибывшим было
поразительным. Только выглядел Сурок посвежее, три года за решеткой - не
три дня...
- Данилов Слава, - представился новичок, приветливо улыбаясь. -
Статья сто вторая.
Частенько они вдвоем уединялись и о чем-то долго беседовали. Хотя,