"Ромен Роллан. Кола Брюньон" - читать интересную книгу автора

жаю их всех. И я вам разрешаю преподнести мне еще. Но сами вы не отбере-
те у меня ни единого и не подобьете меня его уволить: разве что мошенник
стал бы уж слишком злоупотреблять моим легковерием.
Сжалившись надо мной, Пайар и кюре спросили, как это я разбираю доро-
гу посреди такого кавардака.
- Я разбираю ее отлично, - отвечал я. - Каждая тропинка мне знакома,
я по ним хожу, как дома. Когда я иду лесом один из Шамув Везлэ, неужели,
по-вашему, мне нужна проезжая дорога? Я хожу туда и обратно, с закрытыми
глазами, по браконьерским тропкам; и если я, может быть, и прихожу пос-
ледним, зато я приношу домой набитый ягдташ. В нем все на своем месте, в
порядке, за ярлычком: господь бог в церкви, святые по своим часовням,
феи в полях, разум у меня во лбу. Они ладят великолепно: у всякого свое
дело и свой дом. Никакому деспотическому королю они не подчинены; но,
подобно господам бернцам и их конфедератам, все они образуют промеж себя
союзные кантоны. Одни послабее, другие посильнее. Но только на это пола-
гаться нельзя! Иной раз против сильных требуются слабые. Разумеется,
господь бог сильнее фей. Однако же и ему приходится с ними считаться. И
сам по себе господь бог не сильнее, чем все остальные, вместе взятые. На
всякого сильного найдется сильнейший, чтобы его съесть. Кто ест, того
съедят. Так-то. Меня, видите ли, не разубедить, что самого большого гос-
пода бога еще никто не видал. Он очень далеко, очень высоко, в самой
глубине, в самой вышине. Как наш государь король. Мы знаем (и слишком
хорошо) его людей, управителей, исполнителей. А сам он там, у себя в
Лувре. Теперешний господь бог, которому молятся ныне, это, так сказать,
господин Кончини... Ладно, ты меня не тузи, Шамай! Я скажу, чтобы ты не
сердился, что это наш добрый герцог, властитель неверский. Да благосло-
вят его небеса! Я его уважаю и люблю. Но перед властителем Лувра он ве-
дет себя смирно, и хорошо делает. Да будет так!
- Да будет так! - сказал Пайар. - Но это не так.
Увы, далеко не так! "Когда нет господина, познаешь челядина". С тех
пор как умер наш Генрих и королевство перешло в бабьи руки, князья игра-
ют им, как прялкой. "Князьям потеха, а нам не до смеха". Эти ворюги удят
рыбу в большом садке и расхищают золото и грядущие победы, спящие в сун-
дуках Арсенала, да охранит их господин де Сюлли! Ах, если бы явился
мститель, чтобы им изрыгнуть собственную голову вместе с золотом, кото-
рого они нажрались!
По этому поводу мы наговорили такого, что было бы неосторожно все это
записывать: ибо, напав на этот лад, все мы распелись дружно. Исполнили
мы также несколько вариаций на тему о долгополых вельможах, о туфленос-
ных святошах, жирных прелатах и о тунеядцах-монахах. Я должен сказать,
что самые лучшие, самые блестящие песнопения импровизировал в данном
случае Шамай. И наше трио продолжало идти в такт, каждый из нас как еди-
ный глас, когда после падочных мы коснулись припадочных, после лицемеров
- всяких изуверов, фанатиков-живоглотов, католиков и гугенотов, всех
этих болванов, которые, желая внушить любовь к всевышнему, дубьем и ме-
чом вгоняют ее ближнему! Господь бог не ослятник, чтобы понукать нас
палкой. Кто желает погубить свою душу, пусть себе ее губит! Надо ли еще
мучить его и жечь живьем? Господи помилуй, оставьте нас в покое! Пусть
всякий живет себе, в нашей Франции, и не мешает жить другим! Последний
нечестивец и тот-христианин: ведь бог принял смерть за всех людей. И по-