"Ромен Роллан. Жан-Кристоф (том 3)" - читать интересную книгу автора

он был воспитан на латинских классиках, из которых заучил наизусть
несколько страниц и множество пословиц, на Лафонтене и Буало - на Буало
"Поэтики" и, главное, "Налоя", на авторе "Девственницы", а также на poetae
minores [второстепенных поэтах (лат.)] французского XVIII века и пытался
подражать им в собственных стихотворных опусах. В своем кругу не он один
страдал этой склонностью, возвышавшей его в глазах знакомых. В городе
повторяли его стихотворные шутки, четверостишия, буриме, акростихи,
эпиграммы и куплеты, зачастую несколько вольные, однако не лишенные юмора,
впрочем, довольно плоского. Тайны пищеварения при этом отнюдь не были
забыты. Муза прилуарских краев охотно трубит в рог на манер знаменитого
дантовского дьявола:

Ed egli avea del cul fatto trombetta...
[А тот трубу изобразил из зада... (итал.)
Данте, "Божественная комедия", "Ад", песнь XXI]

Этот крепкий, жизнерадостный и деятельный толстяк женился на женщине
совершенно иного типа - на дочери местного судейского чиновника, Люси де
Вилье. Все де Вилье или, вернее, Девилье - их фамилия разделилась течением
времени, как раскалывается надвое камень, скатившийся с холма, - из
поколения в поколение служили по судебному ведомству и принадлежали к той
старинной породе французских парламентариев, для которых священно понятие
закона, долга, общественных приличий, личного, а тем более
профессионального достоинства, подкрепленного безупречной честностью с
легким привкусом самодовольства. В предшествовавшем веке они набрались
фрондирующего янсенизма, от которого у них осталось отвращение ко всякому
иезуитству и какая-то ворчливая разочарованность. Жизнь представлялась им
в мрачном свете, и они отнюдь не старались сглаживать житейские невзгоды,
а, наоборот, рады были нагромоздить новые, лишь бы иметь право брюзжать.
Люси де Вилье унаследовала кое-какие из этих черт, прямо противоположных
несколько примитивной жизнерадостности своего мужа. Это была женщина
высокого роста, на голову выше мужа, худощавая, стройная; одевалась она со
вкусом, но, пожалуй, слишком строго, словно умышленно старалась казаться
старше своих лет; сама по натуре глубоко нравственная, она была крайне
требовательна к другим, не прощала не только проступков, но даже промахов
и слыла холодной и высокомерной. Она отличалась большой набожностью, что
служило поводом для вечных раздоров между супругами. Вообще же они были
очень любящей четой, и хотя часто ссорились, но жить друг без друга не
могли. Оба были лишены практической сметки - он от неумения разбираться в
людях (его ничего не стоило провести умильным видом и пышными фразами),
она - от полной неопытности в деловых вопросах (ее всегда держали в
стороне от дел, и она привыкла не интересоваться ими).


У четы Жаненов было двое детей: дочь Антуанетта и сын Оливье, моложе
сестры на пять лет.
Антуанетта была хорошенькая брюнетка с приветливым, простодушным
личиком чисто французского типа - округлый овал, блестящие глаза, выпуклый
лоб, изящный подбородок, прямой носик, - "тонкий нос благородства
необычайного (как галантно выражается один из старых французских