"Ромен Роллан. Пьер и Люс" - читать интересную книгу автора

- Там делают то, что несет страдания, смерть, что будет терзать, жечь,
мучить таких людей, как вы, как я...
Она приложила палец к губам в знак молчания.
- Знаю, все знаю, но не хочу об этом думать.
- Не хотите думать?
- Не хочу, - решительно сказала Люс.
И, с минуту помолчав, продолжала:
- Надо жить... Как только начинаешь думать - жить невозможно... А я
хочу, хочу жить! Если жизнь заставляет меня делать то или другое, разве я
должна из-за этого терзаться? Я тут ни при чем, я этого не хотела, и не моя
вина, если это дурно. В том, чего я хочу, нет ничего дурного.
- А что вы хотите?
- Прежде всего - жить.
- Вы любите жизнь?
- Еще бы! А разве это нехорошо?
- Нет, нет, так хорошо, что вы живете!
- А вы? Вы не любите жизнь?
- Я не любил ее раньше, до того...
- До того, как?..
(Ответа не требовалось. Все было понятно без слов.)
Пьер пытался уточнить ее мысль.
- Вы сказали "прежде всего", "прежде всего я хочу жить". А потом? Чего
бы вам еще хотелось?
- Не знаю.
- Нет, знаете.
- Вы очень нескромны.
- Да, очень.
- Я стесняюсь сказать вам...
- Шепните мне на ухо. Никто и не услышит. Она улыбнулась.
- Мне хотелось бы... (Она запнулась.) Мне хотелось бы чуточку
счастья...
(Они сидели так близко один к другому!)
Она продолжала:
- Разве я слишком многого требую? Я часто слышу, что это эгоистично; да
я и сама себе говорю: "На что мы сейчас имеем право?" Когда видишь кругом
столько страданий, столько горя, не смеешь ничего требовать. И все же мое
сердце требует и говорит: "Нет, есть у тебя право, есть право на чуточку, на
капельку счастья..." Ну скажите мне прямо: разве это эгоистично? Вы
находите, что это нехорошо?
Его охватила бесконечная жалость. Этот крик сердца, трогательный и
простодушный, взволновал его до глубины души. На глазах у него выступили
слезы. Сидя на скамье, прижавшись друг к другу, они чувствовали теплоту
своих колен. Ему хотелось повернуться, обнять ее, но он боялся потерять
самообладание. Они сидели не двигаясь, глядя себе на ноги. Торопливо, горячо
и глухо, едва шевеля губами, он проговорил:
- Маленькая моя! Моя дорогая! Мне хочется прижать ваши крохотные ножки
к своим губам, мне хочется всю вас съесть...
Не поворачиваясь, так же торопливо и тихо, она ответила в полном
смущении:
- Вы с ума сошли! Замолчите! Прошу вас...