"Николай Романецкий. ЗУП на краю дороги" - читать интересную книгу автора

говорили...
Сзади оглушительно хлопнула дверца машины, кто-то громко
высморкался и тут же разразился густой бранью по поводу "этих
вонючих сталкеров". Под непромокаемый комбинезон пробирался
холодок, и Рута осторожно поползла вперед, замирая всякий раз,
когда скачущий по могилам луч оказывался в непосредственной
близости. К счастью, шофер не заглушил машину, и потому шуршание
травы под Рутиным комбинезоном патрульные услышать не могли. А
скоро и вовсе налетел ветерок, пронесся по-над могилами,
зашелестел в кронах деревьев.
И тут же Руту пробрал озноб. Странным оказался этот озноб,
совсем не тот, что от промозглости остывающей земли или холодного
ветра. Ощущение было как в детстве, когда заходишь в темную
комнату, готовая завизжать от страха и броситься к маме. Но здесь
мамы не было. Не выдержавшую близкого присутствия Зоны и того, что
дочка вышла замуж не по-людски, ее похоронили совсем на другом
кладбище. Ах, мама, мама, простишь ли ты меня когда-нибудь?
Впрочем мне все равно, даже если и не простишь. Мне давно уже все
равно. С того самого дня, как родилась Мартышка.
Справа что-то шевельнулось во мраке, и Рута тут же повернула
голову. На могиле сидел этот. Рэдриков папаня. Оживший труп,
зомби, муляж или как там их еще называют?.. В общем, мумик. Откуда
он взялся? Ведь только что на этом самом месте ничего, кроме
могильного креста, не было.
Луч прожектора в очередной раз пронесся поверх Рутиной
головы, задел мумика, по инерции пролетел дальше, вернулся назад,
уперся в застывшую фигуру. И сразу стало понятно, что на могиле
сидит вовсе не Рэдриков папаня.
Рута представила себе, как вот так же лежал тут Рэдрик. Ведь
наверняка лежал. И не один раз. Поглядывал в сторону дороги и
честил про себя патрульных. Для них у Рэдрика приличных слов не
находилось. Самое мягкое - "жабы".
В мясной лавке говорили, что патрульные раньше боялись живых
покойников. Но теперь вот не боятся. Наверняка пялятся на сидящего
у креста, потому что прожекторный луч больше не метался по
кладбищу. Залитая светом фигура была неподвижна. Впрочем, если бы
она и шевелилась, Рута все равно бы не испугалась. Какие тут
страхи, после того, как папаня уже не раз побывал у них в доме?
Рута даже привыкла к нему. А что такого? Да, поначалу был запах,
но его вполне можно было терпеть. Потом запаха не стало. Рэдрик
усаживал папаню за стол, наливал себе и ему порцию и начинал
рассказывать. Пробегая мимо гостиной по своим домашним делам, Рута
краем глаза видела эту картину, и ей вдруг начинало казаться, что
у них в гостях действительно Рэдриков папаня, тот, которого она
уже плохо помнила, шумный, не слишком злой пьяница, который когда-
то вполне мог ущипнуть ее за намечающуюся грудь или ласково
шлепнуть по мягкому месту.
Во всяком случае Рэдрик относился к мумику как к настоящему
папане. Первое время Рута не понимала этой игры, но потом до нее
дошло, что ею, этой игрой, муж защищается от своей жизни. А