"Николай Романецкий. Мир в латах" - читать интересную книгу автора

смотрит. Вот уже новые кригеры появились. Которые и армии-то в глаза не
видели. Погодите, они еще покажут себя. Не вы, так они вам кишки выпустят. -
Он погрозил в пространство кулаком.
- И какой же вы видите выход? - спросил Жюль.
- А выход очень простой! - сказал толстяк. - Нашли у тебя оружие -
становись к стенке. И из твоего же оружия!.. А сопляков - в лагерь, на
перевоспитание...
- Ну, это не ново, - сказал Жюль. - Это мы уже слышали, и не раз!
Колонна вдруг споткнулась, притормозила, заколыхалась, словно
матерчатое полотнище.
- Кригеры! - заорал кто-то истошно.
Жюль увидел, как вынырнула из следующего переулка толпа дюжих молодцев
в серебристых комбинезонах и врубилась прямо в стену демонстрантов.
Замелькали над головами дубинки, завизжали женщины. Откуда-то возникли
полицейские "джамперы", зависли над толпой, понеслись сквозь рев дерущихся
малоразборчивые команды. И тут впереди, где разворачивалась битва, отрывисто
протатакал автомат. Сейчас же из темного переулка, по которому несколько
минут назад проходил Жюль, вырвалось пламя. Один из "джамперов", зависших
над толпой, лопнул и начал разваливаться на куски. Жюль бросился на асфальт
и закрыл голову руками. Лежа, он услышал грохот нового взрыва, который
потонул в тысячеголосом вое: по-видимому, граната взорвалась в толпе.
Жюль оторвал голову от асфальта. Перед ним метались обезумевшие от
ужаса люди. Прямо на середине улицы полыхали обломки "джампера". Чуть в
стороне валялась раздавленная детская коляска. Разговорчивый толстяк сидел
на тротуаре, неловко привалившись к стене левым плечом, из уголка рта
потянулась тонкая струйка крови. Мертвые глаза удивленно смотрели на Жюля.
Пивную кружку толстяк из руки так и не выпустил.
И тогда Жюль вскочил и, на всякий случай пригибаясь, в два прыжка
достиг угла, бросился в темноту переулка, где скрывался неведомый
гранатометчик.

2.7. Утром ему стало совсем плохо.
"Вот и второй день прошел, - думал он. - А вокруг по-прежнему
темнота!.. Хорош диггер, нечего сказать! Вместо того, чтобы заниматься
делом, мотается по другому городу, мечется из угла в угол, а уж про конец
похождений и вспоминать стыдно. Вместо того, чтобы быстро уйти с- места
инцидента, взял и ввязался".
Он вспомнил, как хладнокровно, ударом кулака уложил вчерашнего
гранатометчика, и содрогнулся от омерзения. Жюль давно уже потерял счет
кригерам, которых он уничтожил собственными руками. Не в бою, не в облаве и
не при прочесывании леса, а вот так - один на один - когда либо он тебя,
либо ты его. И давно уже угрызения совести стали настолько слабыми, что
воспринимались не более, чем щекотка для души, а такого омерзения и вообще
никогда не было, даже в самом начале, когда он убил первого - молодого
арабского террориста, члена одной из экстремистских группировок.
"Да что же это такое, - сказал он себе. - Может быть, я все-таки не
долечился?.. Может быть, все это лишь порождения больного воображения?.. И у
Артура нет никакого инфразвука, и хвоста вчера не было?.. И надо же, в конце
концов, заниматься делом!"
Мысль, которая явилась в этот момент, показалась ему любопытной. Он