Ник Харрис

Красное братство

В небольшой, насквозь прокопченной таверне на окраине Шадизара случилась драка. Ремесленный люд, составлявший основной костяк завсегдатаев заведения, разделился на две группы и тузил друг друга почем зря.

— Что они не поделили? — спросил проснувшийся от криков гном Хепат сидевшего рядом воина могучего сложения.

Богатырь безразлично пожал широченными плечами и твердой рукой налил из огромного, как хорошо откормленный гусь, кувшина. Единым духом осушив кружку, с удовольствием крякнув и закусив копченой свининой, он буркнул:

— Спорят о том, чего не знают…

— Это о чем же? — гном окончательно проснулся, хлебнул вина, потряс всклокоченной бородой, в которой уже пробивалась седина, и вопросительно посмотрел на друга.

Но, поскольку тот промолчал, Хепат продолжал, все больше оживляясь:

— Вчера они спорили о болотных жителях… Кто-то видел на болотах некое существо… Другие считали, что это был старый, сумасшедший дровосек, уже больше года скитающийся с топором по лесам и болотам…

Узрев на темном, покрытом шрамами лице друга абсолютное безразличие к предметам спора дерущихся, гном потянул его за рукав:

— Скажи, Конан, ты слышал, о чем они спорили сегодня?

— О драконах, — нехотя ответил воин и досадливо потер гладко выбритый подбородок.

Дерущиеся большей частью уже лежали без движения, но некоторые, особо настырные, продолжали месить друг друга окровавленными кулаками.

— Одни считают, — усмехнувшись, продолжал Конан, — что факел дракона поддерживается только волшебством, другие кричат, что разлагающаяся в желудке пища выделяет горючий газ…

— А как же он загорается? — заинтересовавшись, живо спросил Хепат.

— Дракон клацает зубами от злости и высекает искры! Возможно, так оно и есть… — Конан отправил в рот хороший кусок мяса и запил изрядной порцией вина.

Крики дерущихся, наконец, стихли. Слышалась только сдавленная ругань и хрипы пытающихся подняться спорщиков. Меж темных дубовых столов вновь засновали помощники хозяина, разнося гостям вино и закуску. Конан поднял руку и указал на кувшин. К нему тотчас бросился шустрый паренек с быстрыми черными глазами. Ловко перепрыгивая через лежащих драчунов, он подбежал к столу, за которым горой возвышался киммериец. Почтительно склонившись, пряча усмешку, искоса глянул на лежащую на столе бороду Хепата.

— Прикажите еще вина, господин?

— И вина, и закуски! — сердито крикнул гном, заметив искорки смеха в глазах слуги.

Конан кивнул, и паренек умчался, на сей раз лавируя между поднявшимися, но все еще нетвердо стоящими на ногах спорщиками.

Среди обычной суеты никто не обратил внимания на вошедшего в таверну человека в простой, но дорогой одежде. Только острый глаз хозяина — толстого Асланкариба — мигом выхватил из пестрой толпы вновь прибывшего. Богато одетые клиенты не сулили ничего хорошего. Заплывшие глазки хитрого торговца тревожно заметались.

Конан, каким-то образом ощутив беспокойство хозяина, мигом установил его причину. Богатый посетитель. Пришел явно не трапезничать Скорее всего, кого-то ищет.

Догадки киммерийца подтвердились через секунду, когда незнакомец, отыскав взглядом гигантскую фигуру воина, слегка кивнул и стал поспешно пробираться к его столу. Присев, он некоторое время молча разглядывал Конана и его низкорослого спутника. Те, в свою очередь, также не спешили начинать беседу. Конан, вопросительно подняв бровь, спокойно смотрел на присевшего без приглашения человека, а Хепат сверлил его угрюмым взглядом.

— Я с трудом нашел тебя, Конан из Киммерии, — медленно проговорил незнакомец с сильным южным акцентом.

— Я не прятался, — усмехнулся Конан.

— Меня зовут Аль-Джезред, — продолжал южанин, — я придворный маг… — он на секунду замялся, — имя моей госпожи я не могу назвать, но скажу, что могуществом она затмит любого повелителя западной страны!

Конан с безразличным видом молча слушал. Хепат же нетерпеливо ерзал на скамье — у него на языке крутилось слишком много вопросов.

— Госпожа поручила мне найти в Заморе Конана-Киммерийца и нанять его за любые деньги.

Южанин выжидающе замолчал, как бы разрешая задавать вопросы.

— Нанять для какой работы? — спросил Конан.

Пока просто нанять… — Аль-Джезред пошевелил пальцами, как бы затрудняясь подобрать нужные слова, — о том, что необходимо сделать, госпожа расскажет сама, при встрече.

— Я так не работаю, — Конан налил вина, не предлагая гостю.

В глазах южанина мелькнули веселые огоньки. Он оценил независимость воина.

— Кроме того, — продолжал киммериец, осушив кружку, — размер платы зависит от того, чем мне придется заниматься.

Черные глаза южанина теперь уже откровенно заискрились смехом. Его худое, породистое лицо, украшенное длинным, с горбинкой носом. лучилось морщинками, хотя на вид ему было не более сорока лет.

— Назови любую сумму, Конан, и я увеличу ее вдвое! — Аль-Джезред поднял руку и, когда к нему подбежал слуга, заказал кувшин самого лучшего вина. Он понял, что разговор не будет коротким.

— Когда платят большие деньги — много требуют, — спокойно сказал Конан и взглянул на Хепата.

Гном понял, что ему разрешено, наконец, принять участие в переговорах.

— Мы не можем отправляться на край света не зная, что нам предстоит! — выпалил он, подозрительно глянув на гостя.

— Мы? — преувеличенно удивился Аль-Джезред, — я имею указание нанять только Конана-Киммерийца!

— Это мой друг и оруженосец, — сказал Конан, — придется нанять и его. Но сумму, которую он назовет, вдвое можно не увеличивать.

Южанин пожал плечами.

— Значит, договорились? Называйте свою цену

— Не так быстро, — усмехнулся Конан — кое-что нужно все же уточнить…

— Спрашивайте, — бросил Аль-Джезред, — я расскажу все, что не запрещено.

— Где живет твоя госпожа? И кто она? Королева?

— Она живет на острове. Далеко на юге. Мы называем его Островом Пауков. Да, она королева этой островной страны.

— А далеко от берега остров? А то меня на море укачивает! — зачастил Хепат, опасаясь, что Конан задаст новый вопрос, и он, Хепат, последний из племени Вармина, не успеет принять деятельное участие в переговорах.

— Остров не слишком далеко, — серьезно ответил южанин и взглянул на Конана, ожидая более обстоятельных вопросов.

— Островное государство? Значит, соседи вашу королеву не беспокоят?

Это вопрос, — Аль-Джезред тщательно подбирал слова, — ответ на который может раскрыть то, о чем я обязан молчать…

— Значит, соседи… — сделал вывод Конан, очевидно, ей нужна хорошая охрана… или же она собирается воевать…

Придворный маг молчал. Только пристально смотрел на собеседника.

— Другой вопрос, — невозмутимо продолжал Конан, — почему она выбрала меня? Откуда она вообще меня знает?

— Кто же на островах, не знает капитана Амру?! — воскликнул Аль-Джезред.

Но, увидев, что сидящие за соседними столиками посетители с любопытством обернулись, он понизил голос и продолжал почти шепотом:

— Установить подлинное имя Амры для меня Не составило труда…

— Понятно, — кивнул Конан.

— А как по-настоящему, на картах называется остров? — встрял Хепат

— Его название и точное географическое положение мне также велено держать в секрете…

— Как долго туда добираться?

— На моих лошадях, — маг чуть заметно усмехнулся, — мы доедем за пять дней. На ваших — пришлось бы ехать не меньше года.

— Ну, точно на краю земли! — Хепат стукнул кулаком по лежащей на столе бороде.

— Интересные у тебя лошади, — пробурчал Конан, подливая вина, — вряд ли они похожи на наших…

— Скоро сами увидите, — сказал маг.

— На какой срок твоя госпожа собирается нас нанять? — спросил Хепат.

— Нанять она собирается Конана, — уточнил южанин, — а ты, уважаемый гном, как я понял просто небольшой довесок… Что касается сроков — то их нет. Будет разовое задание. Как только вы его выполните — мои животные отвезут вас обратно.

— Ну что ж, все ясно… — Конан нахмурился: его не покидало ощущение надвигающейся беды. Он немного помолчал и добавил:

Вот моя цена…

Животные придворного мага Аль-Джезреда оказались кошмарными тварями, напоминающими огромных пауков с крыльями. Они копошилисьсь в темноте, издавая отвратительное похрюкивание. Пещера, где южанин предусмотрительно спрятал «лошадей», находилась в нескольких часах пути от города.

Вручив коней и верблюда Хепата погонщику, который, не мешкая, отправился в обратный путь, Конан вслед за Аль-Джезредом вошел в темную пещеру. Гном остался снаружи под благовидным предлогом разведения костра и распаковывания седельных сумок. Нельзя сказать, что его пугали звуки, доносящиеся из «стойла». Просто он не горел желанием познакомиться со странными скакунами южанина, хотя понимал: рано или поздно придется взгромоздиться им на спину.

В пещере, пока глаза привыкали к темноте, Конан слышал уханье, хрюканье и поскрипывание, издаваемое «лошадьми». Маг где-то рядом бормотал ласковые слова и, вероятно, почесывал животных за ушами, если, конечно, у них были уши. Постепенно Конан стал различать копошащиеся силуэты крылатых пауков. Пучки глаз поблескивали не то злобно, не то испуганно. Длинные суставчатые ноги нетерпеливо сучили, задевая друг о друга и производя крайне неприятные звуки.

— Вот и наши лошадки, — ласково сказал из темноты Аль-Джезред, — смотри не напугай их, Конан. Медленно подойди и почеши голову. Вот тут.

С трудом Конан различил, где именно чешет маг. Выходило, что где-то на самой макушке, у основания маленьких рожек. Вздохнув, киммериец осторожно приблизился к тварям. Не такие уж страшные, скорее даже забавные, с испуганным взглядом… По размерам меньше коня, больше осла. Очень много ног… или лап. На спине крылья, как у нетопыря или дракона. Словом пауки с крыльями.

Конан потрогал рожки. Они оказались мягкими и бархатистыми. Почесал. И, к своему удивлению, услышал тихое, ласковое мурлыканье.

— Пусть и гном познакомится со своим «конем», — озабоченно сказал маг, — иначе он может испугаться незнакомого седока… Нужно звать…

— Я уже давно здесь, — раздался голос, словно бы из-под камня, — и Хепат медленно приблизился.

— Я и забыл, как гномы умеют прятаться, — рассмеялся южанин, — почеши ему рожки… Вот так… Слышишь — он доволен? Мурлычет, как ваши кошки… За эти рожки будете держаться в полете… Поедем, а затем полетим, ночью… Они не любят дневного света…

До темноты успели как следует закусить и даже подремать. Засыпая, Конан чувствовал пристальный взгляд мага. Интересно, сколько он успел узнать… И кстати, чем они питаются, эти «кони»?..

Ночь выдалась темной и мрачной. Тяжелые тучи закрыли луну, звезды едва мерцали за дымной пеленой быстро несущихся рваных облаков.

Кое-как уселись на пауков. Хепат ворчал и недовольно хмыкал. Конан молча взялся за бархатные рожки, примостился поудобнее.

— Они побегут или полетят? — он почесал основания рожек и, как голос старого друга, с удовольствием услышал нежное мурлыканье.

— Вначале побегут, — откликнулся маг, — вам нужно привыкнуть… иначе, чего доброго свалитесь, — и он добродушно рассмеялся.

— Не на таких ездили! — задиристо воскликнул Хепат и тут же стыдливо умолк. Кому он, последний из племени… морочит голову? Этот придворный маг видит его насквозь! Видит, как он боится, трясется, как спирает у него дыхание при одной мысли о том, что нужно будет лететь на этих мерзких пауках… Хотя, надо сказать, они оказались довольно милыми животными… Мурлычут… А то, что иногда похрюкивают — так это от страха перед незнакомыми наездниками…

Успокоившись, Хепат крепче ухватился за рожки. И тут его стало немного покачивать, потом трясти — пауки побежали. В темноте невозможно было разобрать, какова скорость их бега. Ветер бил в лицо, пытался сорвать одежду. Пришлось втянуть голову в плечи и закрыть глаза. Отпускать мягкие рожки, чтобы плотнее запахнуться, почему-то не хотелось.

Из-за туч показалась луна, и Хепат обалдел: Пятна лунного света на земле сливались в одну Размытую дорожку — пауки бежали с немыслимой для живого существа скоростью! Нет, глаза лучше закрыть!..

Внезапно тряска прекратилась, а за спиной послышался свист крыльев. Гном помотал головой — они уже летят! Ветер так и норовил сбросить Хепата наземь. Свист чудовищных крыльев разрывал уши. Вот если не сидеть на пауке а прилечь, вытянуться, крепче ухватясь за рожкц…

Так они летели сквозь ночь, а впереди и чуть слева медленно разгоралась заря, словно предвещая беду ярким, кровавым цветом…

На пятую ночь пауки приземлились перед главными воротами огромного, хорошо освещенного замка. Конан напоследок ласково почесал рожки «скакуна» и помог слезть Хепату, который удивленно покачивал бородой, мысленно измеряя высоту крепостных стен.

— Это замок нашей королевы, — пояснил Аль-Джезред, как будто они могли ошибиться и прилететь в другое место.

— Это я уже понял, — проворчал Конан. Пауки с удивительным проворством убежали в темноту. Железная решетка на воротах с грохотом поднялась, приглашая пройти под огромными ржавыми зубьями.

— Следуйте за мной, — коротко сказал маг и широким шагом направился к барбакану.

Замшелые стены замка поражали высотой и мощью. Вершины угловых башен терялись в темноте, несмотря на то, что повсюду горели огромные, смоляные факелы. За стеной громоздились обычные замковые постройки, а посреди, подобно громадному скалистому плато, возвышалась цитадель.

Прошли по плохо освещенному дворику, несколько раз ныряли в длинные низкие строения, пока Конан с Хепатом вконец не запутались. Очевидно, это и являлось целью столь длинного перехода. Наконец, совсем уж в темноте, протиснулись в какую-то щель и очутились в святая святых королевы Острова Пауков — внутри цитадели.

— Королева примет вас утром, а пока можете отдохнуть в отведенных покоях, — скороговоркой произнес Аль-Джезред и, поручив Конана и Хепата заботам угрюмого слуги, торопливо скрылся в узком боковом проходе.

Слуга, после длительных переходов по коридорам и лестницам, привел друзей в маленькую темную коморку, где с трудом помещались две узких лежанки.

— Не слишком ласково встречает гостей королева этого острова, — пробурчал Конан, укладываясь, — посмотрим, что будет завтра…

Наутро, вместо хмурого слуги, в каморку впорхнули две молодые рабыни и помогли друзьям одеться. Конан одобрительно потрепал девушку по щеке, а Хепат шлепнул «свою» пониже спины.

В хорошем настроении друзья прошествовали в зал приема. На золотом, украшенном драгоценными камнями троне сидела королева — маленькая сморщенная и, по-виду, злобная старуха. Рядом, в свободной позе, небрежно опершись о трон, стоял придворный маг Аль-Джезред.

Хепат, почему-то считавший, что королева обязательно должна быть молодой красавицей, приуныл и втянул голову в плечи. Конан спокойно и с достоинством поклонился. Спохватившись гном также отвесил низкий поклон.

Старуха впилась в Конана горящими глазами.

— Ты именно такой, каким мне тебя описывали! Огромный воин-варвар, красавец и герой! Я разрешаю подойти и поцеловать мне руку.

Конан, сохраняя на лице спокойное, невозмутимое и, насколько возможно, учтивое выражение, широким шагом подошел к старухе, опустился на одно колено и прикоснулся губами к сухой, морщинистой руке.

Королева и маг внимательно наблюдали за реакцией киммерийца. Конан надеялся, что сумел поглубже запрятать истинные чувства, оставив на лице только невозмутимую учтивость.

В этот момент Хепат издал хриплое карканье. Конан мгновенно обернулся, положив руку на рукоять меча. Через весь тронный зал медленно ползла огромная змея. Ее отливающее металлом тело, толщиной с хороший бочонок, отвратительно пульсировало. Массивная плоская голова раскачивалась в такт движению. Немигающие черные глаза, величиной с плошки, нестерпимо блестели. Хвост гадины все еще скрывался в круглом отверстии, находящемся в дальнем углу зала, а непрестанно высовывающийся раздвоенный язык уже почти касался ног Конана.

Киммериец сдержал инстинктивный порыв выхватить меч — краем глаза он заметил: за его действиями внимательно наблюдают королева и маг. Что это? Проверка? В тронном зале не могут водиться дикие змеи, следовательно, эта тварь — ручная, скорее всего, любимица безобразной старухи-королевы. Вспомнились крылатые пауки. Возможно, на острове иные домашние животные, нежели в остальном мире.

— Вы рискуете жизнью своей любимицы, ваше величество, — спокойно сказал Конан, — я мог испугаться и отрубить ей голову.

— Но ты не испугался… — королева, казалось, была несколько разочарована, — это Глайя, она живет в замке со дня его основания… Приходится ее сытно кормить, иначе…

Конан кивнул. Хепат, подойдя к другу, внимательно наблюдал, как огромная тварь медленно свивает кольца вокруг трона. Аль-Джезред демонстративно погладил рептилию по плоской голове. Длинный раздвоенный язык толщиной в руку несколько раз обвил его пальцы.

— Ты должен помочь мне, Конан, — старуха приступила, наконец, к делу, — мой маг сказал, какую цену ты запросил. Я согласна, как он и говорил, увеличить ее вдвое. А вот жалование твоему оруженосцу…

Хепат воинственно выпятил бороду и набрал в грудь воздуху. Королева скривилась, будто глотнула прокисшего вина.

— Ладно, пусть все будет так, как вам пообещал Аль-Джезред.

Гном шумно выдохнул, так ничего и не сказав. Конан внимательно посмотрел на старуху. А ведь ее нос и подбородок мечтают встретиться, подумал он, седые космы — как их не расчесывай — выглядят не лучше пакли. А сморщенное тело похоже на иссохшую плоть мумии.

Мысленно отомстив, таким образом, королеве за не слишком ласковый прием, вслух он сказал:

— Мы готовы выслушать задание.

— Хорошо, — прошамкала старуха, пожевав губами, — слушайте…

— Не по нутру мне это поручение, — ворчал Хепат, усаживаясь на паука.

— Мне тоже, — Конан почесал своему «коню» рожки и с удовольствием услышал мягкое мурлыканье, — вначале разберемся, что к чему… Прикинемся наемниками, как и советовала королева, а уж там посмотрим…

На сей раз в роли гида и погонщика животных выступал один из помощников Аль-Джезреда — молчаливый юноша с раскосыми глазами. В его присутствии приходилось соблюдать осторожность, так как он, конечно же, получил задание слушать и запоминать…

После приема в тронном зале друзей сытно накормили и отвели отдыхать в уже знакомую каморку.

Вечером пришел Аль-Джезред, еще раз повторил детали разработанного королевой плана, напомнил о щедром вознаграждении и представил погонщика пауков — своего ученика и помощника по имени Азинф.

С наступлением ночи Конана и Хепата провели извилистыми, тайными путями из цитадели в небольшой внутренний дворик.

Отсюда они должны были вылететь на другой конец острова, где высадилась с армией наемников Звездная Ведьма, мечтающая заполучить трон и богатства старой королевы.

— Что же это за Звездная Ведьма такая? — бормотал гном, удобнее усаживаясь на спине паука.

Конан промолчал, а погонщик неожиданно сказал:

— По слухам, она прекрасна, как юная пери! Вам будет нелегко ее убить…

— Но вначале, как приказала королева, нам нужно войти к ней в доверие и возглавить армию, — Конан усмехнулся, — не так-то просто это сделать: у нее, конечно же, есть свои генералы…

— Тебя, Конан, она обязательно поставит во главе армии… — погонщик загадочно улыбнулся.

Пауки нетерпеливо топтались, мечтая поскорее выбраться из небольшого мощеного дворика на простор. Наконец, пробежав под ржавой решеткой, они взмыли к звездам.

Очередной ночной полет, как и раньше, сопровождался свистом крыльев, ветром, бьющим в лицо, и ощущением невероятной свободы. Хепат распевал любимую песню гномов царства Вармина.

Конан, запрокинув голову, смотрел на звезды — призывно подмигивающие, пробуждающие непонятную, почти детскую тоску не то по дому, не то по недостижимому блистающему царству богов.

Но остров был невелик, и пауки скоро опустились, перешли на бег, а затем и вовсе остановились. Конан почему-то был уверен, что они, так же, как и он, недовольны коротким полетом… Не дали развернуться бедным животным! Не позволили в полной мере насладиться свободой…

Погонщик увел «скакунов» в ближайшую пещеру, а Конан с Хепатом прилегли под деревом, решив дождаться рассвета.

Утром, взвалив на плечи котомки, друзья двинулись в направлении лагеря захватчиков.

— Странно… — заметил гном, — почему он, этот хитрый Азинф, уверен, что она тебя обязательно сделает генералом?

Конан, нахмурившись, предположил:

— Возможно, мы с ней встречались раньше…

— Может, это рыжая разбойница, о которой ты рассказывал? Как ее?.. Рыжий Ястреб?

Конан долго молчал. Недовольно косился на семенящего рядом Хепата, не к месту вспомнившего старую историю. Гном, чувствуя нетерпение друга, почти бежал, часто спотыкался о норки сурков, несколько раз падал и был у самой земли подхвачен мощной рукой киммерийца.

— Не подходит рыжей прозвище Звездная Ведьма… — сказал он скорее себе, чем Хепату, — это, возможно, подошло бы… Н-да… Ну, посмотрим…

Остров густо порос лесом, и тропинка, на которую утром вступили друзья, весело петляла среди деревьев. Косые лучи солнца, пробивающиеся сквозь кроны, разбудили дриад, тени которых то и дело мелькали в густой листве.

Иногда казалось, что впереди, на тропе, в ожидании трепещет стройное, обнаженное тело молодой лесной нимфы, но всякий раз это оказывалось обманом. А может, дриада успевала превратиться в небольшое дерево или изящную, гибкую лиану?

Вскоре вышли к небольшой речке, на излучине которой расположилась лагерем армия наемников.

— Тут должны быть часовые… — Конан оглядел ближайшие кусты, — нас задержат и проводят к этой самой… Звездной…

По веткам скакали белки, пели птицы, радуясь новому дню, где-то вдали слышался звериный рык. Часовых не было.

— Они еще не проснулись, — захихикал гном.

Свистнула стрела и вонзилась в землю у его ног.

— Стой спокойно, — Конан поднял руку в знак того, что пришел с миром.

Через несколько мгновений друзья были окружены десятком вооруженных людей. Украшенные шрамами гладко выбритые лица наемников, зверские бородатые физиономии лесовиков, хмурые чернокожие лица с вывернутыми губами и разрисованными щеками, копья, луки, мечи, топоры… Армия Ведьмы состояла из разного сброда.

— Кто такие и куда идете? — спросил грубый голос.

— Наемники с Севера, — спокойно ответил Конан, ища глазами задавшего вопрос, — слышали, что готовится славный поход, хорошая пожива…

— А этот, — огромный чернокожий воин ткнул копьем в сторону Хепата, — тоже наемник? Часто ли его нанимают? И для чего?!

Несколько грубоватых смешков взбесили гнома.

— А ты, большая обезьяна, помолчи! — выкрикнул он и двумя руками оттопырил нижнюю губу так, что она почти коснулась груди.

На минуту воцарилась удивленная тишина, затем негр заревел рассерженным быком и бросил копье, целясь дерзкому гному в грудь.

Свистнул меч Конана, и копье упало к ногам Хепата в виде двух половинок. Солдаты вмиг образовали круг, в центре которого оказались, бешено вращающий глазами негр, Хепат и Конан.

Негр потряс рукой с растопыренными пальцами, и кто-то из товарищей бросил ему меч. Чернокожий воин радостно завыл и кинулся на Конана. Но через мгновение растерянно смотрел на обломок меча в руке. Опять повернулся к товарищам, и на сей раз ему бросили топор. Тяжеленный кусок железа на дубовой, окованной медью рукоятке.

Ощущая приятную, надежную тяжесть грозного оружия, негр рассмеялся. С рычанием размахнулся и… разочарованно опустил руки. Тяжесть вдруг исчезла. Топор валялся у его ног а в кисти остался жалкий обрубок рукоятки.

— Такой быстроты я еще не видел! — воскликнул один из наемников, по виду главный на этом посту, — Вложи в ножны меч, герой, ты нам переломаешь все оружие! И добро пожаловать в нашу армию!

Под одобрительное ворчание солдат Конан спрятал меч, а Хепат незаметно сунул в ножны фамильный кинжал.

Обстановка разрядилась. Послышался смех, шутки. Негр качал головой и массировал кисть. Один из наемников удрученно держал в руках обломки меча.,

— Перекалили, — бормотал он, — неумелые горе-кузнецы! Хорошо, что я не успел пойти в бой с этим мечом…

Цветной шатер Звездной Ведьмы возвышался среди походных палаток наемников, как гора среди холмов. После короткого доклада Конана провели внутрь.

В окружении сурового вида генералов стояла стройная красавица с небрежно разбросанными по плечам иссиня-черными волосами и блестящими, смеющимися глазами.

— Кром! — вскричал Конан. — Я так и думал, что это окажешься ты!

Генералы удивленно переглянулись. Этот бродяга близко знаком с госпожой?!

Ведьма сделала шаг и внезапно очутилась рядом. Погладила гладко выбритые щеки Конана, Попыталась разгладить морщины на лбу…

— Ты ведь не забыл свою Итилию, правда? — в черных глазах женщины запрыгали знакомые до боли чертики.

— Подожди, во имя всех богов! Меня ведь наняли убить тебя!..

— Я знаю, — промурлыкала женщина, — знаю… У меня хорошие осведомители.

Затем, слегка отстранившись, внимательно посмотрела на смущенного богатыря.

— Так ты намерен выполнить эту работу, и тебя можно перекупить?

— Теперь я в любом случае на твоей стороне… Но если перекупишь — это будет еще лучше, — Конан усмехнулся, — и скажи — зачем тебе понадобился этот остров?

Дело не в острове, Конан. Я узнала, что этот замок, где сидит старая карга, раньше принадлежал моему отцу. Да, — продолжала Итилия грустно, — я происхожу из весьма знатного рода. Карга хитростью завладела замком, а его прежних хозяев и их детей продала в рабство…

Лицо Конана потемнело.

— Клянусь, она заплатит за это! Я помогу тебе захватить цитадель.

Твоя помощь понадобится позже. Захватить замок не составит труда — ворота нам откроют: у меня повсюду друзья…

Итилия замолчала, и Конан понял, что она не хочет говорить лишнего в присутствии своих генералов.

— В темных лабиринтах замка есть секреты, которые мы должны разгадать…

— Понятно… — кивнул Конан; — дойдет до дела — разгадаем. А пока не хочешь ли увидеть старого друга? Эй, позовите сюда Хепата!

— Пока все идет по плану королевы — я вошел к тебе в доверие и возглавил армию, — расхохотался Конан после того, как Итилия представила его обескураженным генералам как нового командующего. Умудренные годами и сединами генералы удалились переваривать странное назначение гиганта-варвара на столь ответственный пост, а Конан, Итилия и Хепат сели, наконец, за стол.

— Не смейся. Старая карга очень хитра. Она знала, что мы знакомы, она точно рассчитала, что я назначу тебя командующим… И, конечно, она поняла, что ты перейдешь на мою сторону… Тут какая-то хитрость, Конан…

— А может, она рассчитывала на его жадность? — прошамкал Хепат с набитым ртом. — Хоть и знакомы, но тут такие деньги!..

— И, думаешь, она не допускала мысли, что я могу перекупить героя? — улыбнулась Итилия. — Ей ведь известно о моем богатстве! Нет, нет… она все рассчитала заранее!..

— Не приписываешь ли ты старой королеве слишком много ума? Может, она просто хваталась за соломинку? Думая, что огромные деньги все-таки сделают свое дело?..

— Не называй ее королевой! — вскричала Итилия. — Она — узурпатор! Она просто хитрая карга! Я мечтаю, чтобы она живой попала мне в руки!..

— Значит, настоящая королева — ты? — Хепат с почтением уставился на женщину. — Имена такой и должна быть королева! А то я смотрю…

— Да, я королева по рождению… Если, конечно, нет в живых никого из моих братьев… Нас было семеро. Шесть братьев и я…

— Если короле… гм, старая карга так хитра — в чем же ее расчет? — вернулся к теме Конан.

— Не знаю… Даже не могу предположить… — Итилия досадливо поджала губки.

Затем показала на клевавшего носом, изрядно захмелевшего Хепата:

— Я приказала разбить ему палатку невдалеке от моей… нашей… Отнеси его и возвращайся ко мне!

— Слушаюсь, моя королева! — гаркнул Конан и, взвалив на плечо гнома, преувеличенно твердым шагом вышел из шатра.

— Конан, — забормотал вдруг Хепат, — Конан, знаешь, когда проживешь достаточно долго… мир наполняется призраками!.. Они повсюду! Они — в нас, Конан… Прежде всего в нас!.. Почему, почему мне все время вспоминается мой позор? Почему не всплывают моменты триумфа? Ведь были и такие минуты! Были! Нет… Призраки… Призраки, Конан, это не полупрозрачные фигуры, плывущие в ночи!.. Нет… Это наша память!..

Конан опустил Хепата на траву, не донеся до палатки. Слова гнома потрясли его. Он слишком много выпил? Или вино помогло ему что-то понять?..

— Призраки, Конан, — это наша память!.. — продолжал в забытьи Хепат, — наша больная память!.. Наша душа, бедная, измученная душа! Призраки вокруг! Оглянись! Разве, глянув на пригорок, ты не вспоминаешь тех, кого убил на таком же пригорке?! Разве их души не тревожат тебя, Конан? А призраки моих братьев?.. Они — со мной… Постоянно со мной… Как и тех — волосатых, длинноруких обезьян… Скольких я убил? Зачем? Почему живые существа убивают друг друга?! Разве мало им места на земле?! Ответь, Конан, ответь!!

Конан смущенно пробормотал:

— Я не знаю… Так повелось… Так было всегда…

— Убить!.. Это проще всего! Самое простое для того, чтобы завладеть чужим богатством, замком, имуществом… Убить — и забрать! Гораздо проще, чем построить, найти, вырастить…

Киммериец молча внимал горячечному бреду пьяного гнома. Бреду?.. Он задает вопросы, на которые никто никогда не сумеет ответить… Даже через много тысяч лет…

— Все существа — люди, гномы, волки, шакалы, олени… — все сбиваются в стаи! — шептал Хепат, — почему? В стае проще выжить… Но в этой же стае есть такие твари, что начинаешь мечтать об одинокой жизни!.. Один… В лесу… В пещерах… Один — без стаи! Но так не бывает… Все выжили только потому, что сбились в стаю… Но призраки… не дают им… спокойно жить…

Хепат открыл глаза — блестящие и затуманенные. Схватил Конана за руку, сжал…

— Скажи, Конан, тебя не преследует память, призраки?

— Спи… Я отнесу тебя… — Конан поднял вновь заснувшего Хепата и, стараясь не слишком его трясти, бережно понес в палатку.

Аль-Джезред проснулся в плохом настроении! и с головной болью. Всю ночь, в мучительном полусне, он пытался разгадать замысел своей госпожи. Зачем хитрая старуха велела найти этого варвара? Ясно, что он перейдет на сторону Ведьмы… Для чего это ей — королеве?! Этот киммериец — отличный воин. Зачем же усиливать соперницу?! Надеется, что они, обладая каждый независимым характером, поссорятся? Слабая надежда… Попытается как-то повлиять на Конана когда он встанет во главе армии? Но как?

И тут придворного мага бросило в жар. Ведь она — хитрая и наивная старуха, свято верящая! в колдовство, может дать такое задание ему — великому магу Аль-Джезреду! А стоило кому-то из слуг не выполнить задание!.. Эта ее отвратительная змея вечно голодна! Из-за ползучей гадины, он стал ненавидеть прекрасное имя — Глайя. Когда-то у него была рабыня с таким именем… Нежная и чувствительная! Теперь же память показывает не соблазнительные изгибы тела девушки, а мерзкие кольца гигантской змеи!..

Наивная вера старухи в магию позволила легко заморочить ей голову двумя-тремя обычными фокусами… Стать придворным магом! Но настоящая магия!.. Аль-Джезред поежился. Настоящая, она, конечно, существует… Где-то… Все придворные колдуны, которых он знал — были чистейшей воды шарлатанами! Как и его отец, и отец его отца… Они были просто фокусниками… И вот теперь старуха может потребовать воздействовать магией на этого гиганта-варвара!

Аль-Джезред сжал сухие ладони, чувствуя между пальцев холод. Мысли понеслись вскачь. Придворный маг вскочил и в волнении забегал по комнате. Заключить тайный мир с Конаном и Ведьмой? Отдать им замок, сохранив за собой высокий пост придворного мага? Да, но… там… в подвалах… в бесконечных лабиринтах замка… Он иногда по ночам слышит…

И все же — если старуха даст задание — придется рискнуть… Придется тайно лететь к Конану.

Приняв решение, Аль-Джезред почувствовал себя лучше. Вздохнув, он трижды хлопнул в ладоши, и в комнату вбежали молодые рабыни в легких прозрачных одеждах. Весело щебеча и стараясь чаще прикасаться к своему господину легкими, воздушными ручками, девушки, выполняя обычный утренний ритуал, облачили его в пышные одежды придворного мага.

Старуха величественно восседала на троне, вокруг которого как всегда обвилась змея. И казалось, что королева сидит не на золотом высоком кресле, а произрастает, подобно мерзкой орхидее, прямо из средины пульсирующих колец гадины. Аль-Джезред очень надеялся, что его истинные чувства надежно скрыты под маской учтивости. Как всегда, он мелкими, подобострастными шажками приблизился к трону и, сделав изрядное усилие, погладил змею по плоской голове. Гадина высунула холодный, раздвоенный язык. Все как обычно, за исключением одного — в зале был кто-то еще.

Аль-Джезред чувствовал присутствие еще одного человека. Может, все же у него есть определенные задатки мага?

Огромный, гулкий, пустой, за исключением трона, зал подавлял. Так и было задумано когда-то старухой. Захватив замок, она приказала перенести трон в это помещение… Он, Аль-Джезред, в те времена был юношей, а она уже тогда старухой! Она всегда была старухой! Невозможно представить молодой эту хитрую бестию!

Ощущение присутствия кого-то невидимого усилилось. Сильная, могучая личность! Человек — человек ли? — умеющий становиться невидимым. Возможно, настоящий маг, вызванный откуда-то старухой… Или — демон? Или… или — оттуда? Из подвалов? Нет, нет… Там другое…

Аль-Джезред отвесил самый изысканный поклон, на который оказался способен в такой ситуации.

— Ваше величество, почему вы прячете Его от меня?

Старуха удовлетворенно кивнула и щелкнула пальцами, как заправский фокусник. И тот, что стоял рядом с троном — проявился… Внушительная фигура в простой одежде и с грубым лицом. По, приглядевшись, Аль-Джезред заметил на голове незнакомца небольшие рожки.

По залу прошелестел сквозняк. Спине стало холодно. Значит, демон? А, собственно, какие они? Несмотря на все рассказы королеве о демонах — он их ни разу не видел. Порой даже сомневался в существовании этой расы нелюдей. И вот…

Придворный маг и странный пришелец молча, в упор смотрели друг на друга.

«А смог бы я приделать себе рожки? — вдруг подумал Аль-Джезред. — Конечно, смог бы!.. Так может, он тоже фокусник, этот демон? Не похоже, не похоже…»

— Это мой придворный маг, Аль-Джезред, — говорила между тем старуха, указывая на него костлявым согнутым пальцем. Демон кивнул, спутанные черные волосы на голове качнулись, и стали лучше видны рожки.

Меньше коровьих, но более толстые… Маг также склонил голову в знак приветствия.

— Я рад встретить в этом древнем замке собрата по профессии, — церемонно проговорил он, ощущая всю фальшь пышных слов.

Лицо рогатого оставалось неподвижным и бесстрастным. Лишь глаза горели странным огнем.

В темноте, вероятно, они светятся… горят… Как у волка. Так демон это или нет? Аль-Джезред Старался мыслить четко и спокойно. Рога… Но если это не фокус — рога могут быть… Просто иногда рождаются уроды… Этот родился с рогами Его и стали почитать за демона. А он, может быть, просто мужлан!.. Нет… нет, не мужлан. Чувствуется сила… Хотя, разве мужланы не могут, быть сильными?

— Вы, ваше величество, усомнились в моих способностях? — небрежно сказал маг. — Призвали демона… Разве я когда-то не справился с заданием

Старуха вдруг ощерилась, показав черные гнилые зубы.

— С этим заданием ты можешь и не справиться! Тогда справится он! — королева постепенно успокоилась и поудобнее уселась на троне.

— Ты должен, — продолжала она, опершись рукой о пульсирующее тело своей любимицы Глайи, — ты должен…

— Я знаю — спокойно перебил Аль-Джезред, — я должен заколдовать Конана.

Старуха удивленно взглянула на придворного мага, затем бросила взгляд на демона.

— Верно… Ты все же чего-то стоишь! — она опять переглянулась с пришельцем. — Ты должен поссорить Конана с Ведьмой и заставить его перейти на нашу сторону.

— И пусть он доставит ее сюда, как пленницу, — добавил демон.

Голос у него, как и следовало ожидать, был низким и хриплым. Почти нечеловеческим. И в то же время, так мог говорить много пьющий мужик, обладающий природным басом. Да… но королева не отрицала того, что призвала демона… Может, это ее очередная хитрость?

Аль-Джезред с достоинством поклонился и, пятясь, чтобы не поворачиваться к страшной старухе спиной, стал удаляться. Это он в свое время ввел такую церемонию — представший пред светлые очи королевы не смел поворачиваться к ней задом… Пожилые придворные, вынужденные перенять этот глупый ритуал, были очень недовольны. Пятясь задом, часто спотыкались и падали, чем доставляли старухе истинное наслаждение.

Покинув тронный зал, маг тяжелым шагом прошествовал в южное крыло цитадели, где занимал несколько комнат. Встречавшиеся обитатели замка — рабы, воины, придворные — останавливались и низко кланялись великому магу. Не отвечая на поклоны, Аль-Джезред тяжело шагал по длинным коридорам древнего замка, рассеянно перебирая в памяти разговор со старухой. Значит, поссорить Конана и Ведьму… Может, прилететь к ним и попробовать сделать это с помощью лести и хитрости? Нет… не сработает… Душа сурового киммерийца не приемлет интриг… Придется перейти на их сторону и помочь захватить замок. Но… там… в подвалах… Как быть с тем?..

Достигнув, наконец, своих комнат, Аль-Джезред облегченно вздохнул. В любом случае, он может еще много раз покидать замок и возвращаться обратно. Нужно припрятать где-то сокровища… Подготовиться к новому жизненному этапу…

После ухода придворного мага старуха сухо усмехнулась.

— Этот шарлатан полетит к Конану предавать меня. И постарается спрятать все то, что сумел наворовать. Нужно проследить, где он устроит тайник.

Демон молча наклонил рогатую голову.

— Кроме того, нужно уже сегодня околдовать киммерийца. Пусть захватит Ведьму и летит к нам на пауках. Армию распустит. Ты, вызванный мною из нижних пределов — сможешь ли ты это сделать?

Демон вновь кивнул и медленно растаял в воздухе.

Старуха погладила огромную плоскую голову Глайи и удовлетворенно захихикала.

Поход армии Звездной Ведьмы назначили на следующее утро. День проходил в обычных заботах. Солдаты чистили лошадей, готовили оружие, в котелках варилась походная каша с солониной. Генералы собрались на совещание в шатер Италии. Конан рассматривал наспех составленную карту острова.

При небольших размерах, этот когда-то отколовшийся от материка кусок суши с дымящимися горами и густыми джунглями представлял собой сплошную полосу препятствий. Решили двигаться вдоль побережья. Самым длинным, но наименее трудным путем.

Внезапно Конан почувствовал странное головокружение. Опершись на Хепата, он застыл с побелевшим лицом. Итилия и генералы с тревогой наблюдали за неожиданным приступом.

«Захватить Ведьму, распустить армию… Привезти Ведьму в замок» — непрерывно звучало у него в голове. Чужие слова, как удары огромного молота, оглушали, требовали немедленного действия. Невероятным усилием воли Конан сохранял сознание. Чувствуя, как предает его разум, как наваливается мутная пелена чужого влияния, киммериец сквозь зубы отдал последний приказ — связать его и не слушать, что бы он ни говорил…

Потрясенный Хепат и генералы быстро и молча выполнили приказ. Конан выгибался, пытаясь разорвать веревки. С пеной на губах, сыпал отборными проклятиями.

— Что с ним? — кричала Итилия, тряся Хепата. — Во имя богов — что с ним?!

— Я… я не знаю! — отбивался гном. — Такого никогда не было…

— Он сам попросил, чтобы его связали… — сказал один из генералов. — Он чувствовал, что надвигается безумие!

— Может, пройдет… — Хепат чуть не плакал, — тогда он нам все объяснит…

— Придворный маг Аль-Джезред на прием к ее величеству Звездной Ведьме! — скороговоркой объявил стражник, на миг показавшись в шатре.

Фокусник вошел, стараясь ступать спокойно и величественно. Но во всей его поникшей фигуре чувствовалось отчаяние. Окинув взглядом присутствующих, заметив в углу связанного Конана и мигом разобравшись в ситуации, Аль-Джезред с поклоном сказал:

— К сожалению, я опоздал… Демон, вызванный старухой, уже околдовал героя… Я мчался, надеясь успеть… предотвратить…

— Ты знаешь, что с ним? — Итилия с состраданием взглянула на Конана.

— Да. Старуха замыслила околдовать его и заставить предать тебя, великая Ведьма! Он должен был распустить армию и доставить тебя в замок, как пленницу.

— Теперь все понятно, — задумчиво протянула Итилия. — Что ты можешь сделать, чтобы помочь ему?

— Ничего, — мрачно ответил фокусник. — Тут нужен настоящий… — он запнулся, но затем мужественно закончил: — Настоящий волшебник!

Хепат, переминаясь с ноги на ногу, мрачно рассматривал носки своих сапог. Скрипел зубами Конан. Надсадно дышал кто-то из генералов.

Внезапно гном вскинул голову:

— Есть настоящий! Я могу слетать за ним на пауке!

— Как его имя? — деловито осведомился Аль-Джезред: всех мошенников в округе он хорошо знал.

— Его зовут Эскиламп, — гном посмотрел на просветлевшее лицо Итилии. — Он сумеет помочь!

— Конечно, Эскиламп! Как я сама не догадалась?! — и ее величество Звездная Ведьма при всех обняла и расцеловала покрасневшего гнома.

Погонщик Азинф — помощник Аль-Джезреда — прятавшийся с пауками в пещере в ожидании успешного пленения Звездной Ведьмы, был введен в курс последних событий и согласился вместе с Хепатом доставить в лагерь столь необходимого сейчас волшебника Эскилампа.

Выступление армии пришлось отложить на неопределенное время. Часы просветления Конана чередовались с долгими часами мучительной тьмы, когда страшный голос демона приказывал распустить армию, взять в плен Ведьму, доставить ее в замок… Пребывая в нормальном состоянии, Конан позволял себя развязать. Он подолгу беседовал с Аль-Джезредом, расспрашивал о тайнах замка, его устройстве. Но чувствуя приближение припадка, воин ложился и сам проверял, крепко ли его связывают.

Так проходили дни и ночи. Наконец, под утро, на площадке перед шатром послышался звонкий смех Эскилампа. Что-то радостно пищал Хепат. Галдели солдаты — гном заставил пауков приземлиться посреди лагеря.

Конан был без сознания, когда волшебник озабоченно осматривал его.

— Как выглядел демон?

Аль-Джезред в нескольких словах описал мужика с рогами.

— Из низших, — презрительно скривился Эскиламп и принялся чертить на утоптанной земле непонятные знаки.

Конан пришел в себя и спокойно наблюдал за действиями колдуна. Тот, ощутив взгляд киммерийца, приветственно отмахнулся ладонью, продолжая бормотать заклинания и заканчивая очерчивать круг, линии которого тут же запылали голубоватым светом.

Волшебник выпрямился и на сей раз громко и властно произнес короткое призывающее заклинание.

В огненном кольце появился рычащий от негодования рогатый демон. Но, увидев Эскилампа, затих и смиренно произнес:

— Я узнаю тебя, Покоритель Нижнего Мира. Чего ты требуешь от меня?

— Сними чары с Конана, — коротко ответил колдун.

— А если я откажусь? — низкий голос демона вновь стал походить на рычание.

Эскиламп щелкнул пальцами, и пламя охватило грубую фигуру рогатого.

И да снизойдет на тебя боль! — волшебник сделал знак, и демон завыл низким волчьим голосом.

— Хорошо! Хорошо! — кричал он, корчась от нестерпимой боли. — Я сниму чары… Но королева… Она, накопив сил, может вызвать меня вновь…

— О ней не беспокойся, — усмехнулся Эскиламп.

В шатре стояла напряженная тишина, пока демон колдовал над Конаном. Закончив, он сверкнул глазами на Итилию.

— Ты станешь королевой на миг, не более… Это я вижу четко…

— А теперь — сгинь! — крикнул Эскиламп, и демон постепенно стал терять материальность.

Освобожденный от веревок Конан с удовольствием расправил плечи.

— Я думаю, выступать нужно не медля! Пока старуха не опомнилась!

На следующий день армия походным строем двинулась в направлении замка.

— Где же твои шпионы, которые должны были открыть нам ворота? — Конан с Итилией рассматривали неприступные, уходящие в поднебесье замшелые стены замка.

Небо хмурилось. Шел мелкий дождь. Вершины башен окутали облака, будто желая спрятать их от взоров осаждающих.

Шпионы? — рассеянно спросила женщина. — Вон они… — она указала на установленные перед воротами виселицы, на которых раскачивались на ветру трое повешенных.

Я не могу вернуться в замок, — печально сказал Аль-Джезред. — Старая карга, конечно, уже поняла, что я перешел на вашу сторону… Замок придется брать. Я знаю, как построить метательные машины. Огромными камнями мы разобьем стены…

Конан мрачно посмотрел на бывшего придворного мага. Капли дождя стекали по грустному лицу фокусника, и казалось, что он оплакивает свою прежнюю жизнь.

— На это потребуется много времени. Нужно искать другой путь.

К ночи дождь усилился. Водяные струи, подстегнутые ветром, били в лицо, стегали по глазам, как голые осенние ветви в лесу.

Конан решил с несколькими добровольцами перелететь на пауках через стену, перебить охрану и открыть ворота.

Выяснилось, что пауки смогут взлететь с тремя — не более — седоками. На одного, позади погонщика, взгромоздился Конан с добровольцем из наемников — невысоким, но плотным и сильным солдатом. Трое других, ворча, уселись на второго «скакуна». Все было готово для внезапной ночной атаки. В ближайшем лесу расположился передовой отряд штурмовиков, состоящий из конных и пеших воинов — самых отъявленных головорезов, готовых за дополнительную плату на любые подвиги. Чуть дальше стояла армия в состоянии полной боевой готовности. Дождь и мрак пришлись как нельзя кстати. |

Ворота, по словам Аль-Джезреда, охраняли не более десяти человек. Пятеро против десяти… А это в том случае, если карга не усилила охрану. А она, конечно же, усилила…

— Будем считать, что их человек двадцать, — сказал напоследок Конан. — В бой вступать только с теми, кто стоит на пути к механизму подъема ворот! И да помогут нам Кром и… все другие боги!

Хепат, очень недовольный тем, что его не взяли в передовой отряд, ворчал:

— Тут уж, скорее, нужно призывать на помощь демонов… Боги, как я заметил, редко вмешиваются в дела людей.

— Демоны — тоже, — заметил Эскиламп, надвинув капюшон на самые глаза, — у них у всех свои заботы. Они расходуют энергию в иных сферах… Им просто неинтересно наше копошение в грязи… Пауки черной тенью взмыли в темное клубящиеся небо. На миг Конана накрыла серая мгла, а когда прояснилось — оказалось, что он уже находится по другую сторону стены. Часовых на барбакане не было. Возможно, они просто не хотели мокнуть и укрылись внутри башни.

— Боги дают нам шанс напасть внезапно, — прошептал Конан.

В ту же минуту шанс, данный богами, улетучился.

— Тревога! — завопил погонщик, решивший, очевидно, что служба у старухи более выгодна, нежели у Звездной Ведьмы.

Выхватывая меч, Конан в сердцах выругался, посылая последние проклятия уже вслед катящейся по лужам голове Азинфа.

— Дурак, он мог выбрать богатство, а выбрал смерть!

Из дверей барбакана выскакивали солдаты с факелами в одной руке и мечами в другой.

— Рассыпаться, затем — к воротам! — рявкал Конан.

Хорошо обученные, привычные ко всему наемники вжались в стену, попрятались по углам ближайших строений, исчезли в тени. Охранники, с криками носились по мощеному двору, пытаясь в неверном свете гаснущих под проливным дождем факелов найти нападающих.

Временами, в разных местах слышался шум коротких столкновений. Солдаты бежали к месту битвы и находили, как правило, одного или двух товарищей, ничком лежавших на мостовой в красной, пузырящейся от дождя луже.

Короткими перебежками Конан достиг башни, Перед механизмом подъема решетки с обнаженными ятаганами стояли двое солдат. Увидев перед собой гиганта с огромным окровавленным мечом, солдаты — совсем молодые, с испуганными глазами — побросали оружие и протянули пустые ладони.

— Поднимайте! — Конан указал мечом на рычаги.

Солдаты закивали и поспешили выполнить приказ нового командира.

Вскоре армия Звездной Ведьмы разместилась за стенами, перед цитаделью. Большинство защитников сдались без боя, немногие, пытавшиеся оказать сопротивление, были безжалостно убиты.

Замок занимал огромную территорию. Аль-Джезред рассказывал: когда он, по приказу старухи, объезжал посты, расположенные на стенах и башнях — на это уходил весь день. Если же просто скакать вдоль стены — можно управиться в половину дня. Но тогда старухе доносили — у нее повсюду были шпионы — придворный маг Проверял посты недобросовестно.

Огромная территория была огорожена этой старой, замшелой, высокой и толстой стеной. И посредине гигантским плато возвышалась неимоверной высоты цитадель. Нагромождение царапающих небо башен и стен, скрывающих многоэтажный лабиринт коридоров, залов, переходов, тайных и явных ходов, бездонных колодцев-ловушек и комнат со смыкающимися стенами. Аль-Джезред утверждал, что обойти весь замок невозможно. Просто-напросто не хватит жизни, даже если иметь план всех этажей, тайных ходов и помещений, и не блуждать попусту. Но такого плана не было даже у старухи.

Он, Аль-Джезред, в разное время посылал людей на разведку в нижние, подземные этажи замка. Никто не вернулся. Поэтому неизвестно даже количество подземных ярусов. Очевидно, древние строители брали камень только у себя под ногами. Замок рос одновременно вверх и вниз…

— Это воистину чудовищное сооружение! — с восхищением и ужасом говорил бывший придворный маг. — Вы только представьте: цитадель тянется к небу, доставая в пасмурную погоду до облаков вершинами башен… и настолько же, если не больше, уходит вниз!.. Внизу все изрыто ходами! Там еще с незапамятных времен поселись… нечто…

— Я знаю, — перебила Итилия, — я собирала предания, слухи, рассказы о нашем фамильном замке…

Конан, Аль-Джезред и Итилия стояли на стене рядом с барбаканом, разглядывая неприступную цитадель. И какой же маленькой казалась им стена, по сравнению с возвышающейся перед ними крепостью!

— Кто же и когда построил эту громадину? — Конан невольно любовался неприступной красотой этой рукотворной каменной горы.

— Построили задолго до того, как тут обосновались мои предки… Кто — неизвестно: древние строители давно покинули эти места. Может быть, просто вымерли… Говорили, в переходах иногда находили кости и черепа… Не такие, как у нас… Кости были гораздо больше…

— А черепа? — спросил Конан. Он вспомнил, тайную комнату-склеп в замке лорда Брикхейма, его рогатых предков и потомков.

— Черепа?.. Точно не известно… Но что не человеческие — об этом говорят все легенды.

— Кто бы ни были эти древние строители — они воздвигли колоссальное сооружение! А под ним — пустота, — Аль-Джезред затопал ногами, и показалось, что стена и земля под ней загудели, как гигантский пустой котел.

— Так кто, или что, живет в подвалах? — Конан посмотрел в черные глаза Итилии. — Нам придется с ним сражаться?

— С ним сражаться невозможно… Я потом все расскажу подробно…

— Кроме Того, что обитает где-то в самом низу, тут водятся еще и другие твари… Некоторых мы приручили. Пауков, например. Но есть и дикие пауки. Они — не такие. Плетут паутину… как и положено… ловят добычу… Еще где-то по лабиринтам ползает эта ее отвратительная змея — Глайя! Этот пульсирующий удав длинной во весь тронный зал! Где она живет — я не знаю… И не знаю — много ли еще таких тварей водится в лабиринтах… Я уж не говорю о летучих мышах величиной с теленка, которые давно разучились летать и время от времени выползают в жилые помещения… Есть и другие, о которых я только слышал…

— Но все эти твари должны чем-то питаться! — воскликнул Конан.

— Кто знает… Может быть, они пожирают друг друга?..

— Сколько человек постоянно живет в цитадели? — спросила Итилия.

— Несколько тысяч… Люди прибывают… и исчезают. Многих старуха скормила змее!..

— За какие грехи?

— За непослушание, невыполнение приказа, непочтительность…

На стену поднялись Эскиламп и Хепат.

— Старушка попыталась вызвать демона — Нашего старого знакомого, но я сумел ей помешать, — весело сказал волшебник, окинув товарищей быстрым взором.

— И — что? — спросил Конан.

— Что? — не понял волшебник.

— Что дальше?

— Ну… дальше она опять может пытаться через пару дней, если накопит энергию… Опять помешаю…

— А потом?

— А потом вы возьмете цитадель! — Эскиламп. заметно помрачнел, взглянув на неприступные стены.

— Так, значит, эта короле… старая карга тоже знакома с магией? — вклинился Хепат.

— С магией знакомы многие, но не многие могут называться магами!

Аль-Джезред откашлялся:

— Дело-то не в названии… Я, вот, был придворным магом…

— Ты останешься им и впредь, — заверила Итилия, — все равно другого у меня нет.

Она выразительно посмотрела на Эскилампа.

— Когда закончит обучение наш маленький друг Дриан — лет через двадцать — я его тебе пришлю! — колдун весело рассмеялся.

Снизу раздавались пьяные голоса, кто-то затянул бравую песню наемников.

— Разграбили одну из местных харчевен! — с досадой сказала Итилия. — Я приказала, чтобы этого не повторялось. Но они успели выкатить вина — бочек десять! Хватит надолго!

— Право победителя, — усмехнулся Конан, — если не пограбить — зачем тогда и воевать?

— Но получается, что они грабят уже меня! — сверкнула глазами Итилия.

— Ты еще не хозяйка, — вздохнул Конан, — и неизвестно, как оно все сложиться… А вина хватит им на пару дней, не больше. К этому времени мы должны придумать, как взять цитадель!

Трудный день заканчивался. Огромное солнце величественно отправилось на отдых, неспешно опускаясь за горизонт. Впереди темнела немыслимая громада цитадели. Ее дальние башни уже погрузились во тьму.

— Старушка не придумает какой-нибудь пакости, — осведомился Эскиламп, — вроде ночной вылазки, с целью перебить солдат, осмелившихся пить ее вино?

— Нет… скорее всего, нет, — ответил придворный маг, — солдат у нее немного, все больше рабы… Вот, разве, выпустит из подвалов какую-нибудь нечисть…

— Какую, например? — насторожился Хепат.

— Ну, тебе-то, уважаемый гном, бояться нечего, — продолжал Аль-Джезред, — тебя они и не заметят!

— Захохотав, он повернулся к заходящему солнцу, как бы отдавая последнюю дань великому дарителю жизни.

Но тут же, онемев от негодования, вновь повернулся к Хепату, готовый разорвать его на мелкие кусочки: тот попросту дал великому придворному магу пинка. Но, поскольку зад мага находился всего-то чуть ниже лица гнома, ногу пришлось задирать так высоко, что Хепат не удержался и грохнулся наземь.

Конан хохотал так, что пьяные наемники внизу замолкли в недоумении. Эскиламп не мог отдышаться и беспрерывно вытирал слезы. Итилия, сотрясаясь от неудержимого смеха, попыталась примирить врагов, но успеха не достигла.

Аль-Джезред, как человек весьма закаленный в придворных баталиях, принял самое мудрое решение: посмотрел на Хепата, как на расшалившегося ребенка и многозначительно промолчал.

Волосы Итилии в сумерках сливались с надвигающейся чернотой южной ночи. В глазах плясали огоньки костра, разведенного у самой ямы. Наемники, ворча, что они воины, а не землекопы, вгрызались в землю, как кроты. На глубине в три человеческих роста начали ставить крепления и намечать направление будущего тоннеля.

Подкоп — это была единственная возможность попытаться пробраться в цитадель. В данной ситуации — самая надежная.

Испокон веку крепости брали несколькими способами. Штурмом — с приставными лестницами и деревянными подвижными башнями. Солдаты, обезумев от страха и возбуждения, исторгая из глоток нечеловеческий рев, как муравьи, лезли на стены. А сверху лилась расплавленная смола или просто кипяток, сыпались камни, град стрел и насмешек. Длинными шестами с развилкой на конце защитники отталкивали лестницы от стен, и нападающие, завывая, падали на камни, обагренные кровью их товарищей.

И лежа среди обожженных, исковерканных тел, в последней предсмертной тоске солдаты проклинали эту жизнь, войну и генералов, погнавших их, как скот, на бойню.

Но иногда штурм бывал успешным. Если стены — не слишком высокие, защитников — не слишком много, и нападающие многократно превосходят их количеством и качеством — боевым духом зверя. Рычащего, сеющего смерть, разрывающего на куски кровавую плоть, зверя. И захватив крепость, солдаты еще долго не превращались обратно в людей — с рычанием, забрызганные кровью, они убивали, насиловали, грабили, снова убивали…

Они мстили за погибших товарищей тем, кто не был виноват в их гибели — оставшимся в живых женщинам, детям, старикам…

Часто нападающие строили или привозили с собой огромные метательные машины. И долгими неделями, а то и месяцами бомбардировали стены крепости. Чаще всего огромные камни бесполезно тыкались в землю, не долетая до цели. Либо стены выдерживали любые удары. И тогда приходилось идти на штурм с приставными лестницами… Деревянная башня на колесах была, конечно, лучше лестниц, но ее чаще всего сжигали задолго до того, как она успевала подползти к стенам.

Еще использовался таран. Огромное бревно, Подвешенное в передвижном станке на цепях и окованное железом, при должном упорстве и хорошей раскачке разбивало ворота. И хотя над людьми, раскачивающими бревно, бывала деревянная крыша — защита от стрел и камней — она также сгорала довольно быстро, стоило защитникам утыкать ее горящими стрелами. А ворота бывали крепкими, а бревно — не таким большим, как надо бы, а смола сверху лилась ждем…

Иногда осаждающая армия… ничего не делала. Блокада. Не позволяли подвозить в крепость продукты, заставляя, таким образом, защитников или сдаваться на милость победителей, или голодать, поедая крыс, летучих мышей и даже пауков и тараканов. Но если запасы зерна в крепости были значительны, часто начинала голодать сама осаждающая армия. Окрестности опустошены, деревни разграблены, а цитадель и не думает сдаваться…

И тогда оставался штурм… или подкоп. Тихая сапа. Сапу копали в нескольких местах, часто с разных сторон. Копали ночами, землю скрытно выносили далеко в поле и рассеивали по ветру или бросали в овраг, если такой найдется. Делали все, чтобы скрыть от противника истинные намерения — даже периодически устраивали штурмы с приставными лестницами и деревянными башенками. А сами копали, копали, копали…

И, выкопав под стенами крепости достаточные полости, поджигали деревянные крепления и готовились к штурму. Столбы креплений сгорали, стена оседала и разрушалась, и в пролом устремлялись рычащие солдаты.

Иногда, впрочем, удавалось через сапу скрытно провести отряд солдат, перебить охрану и открыть ворота…

В любом случае, участь защитников крепости 6ыла решена. Пропахшие потом и кровью, с пеной на губах, изрыгая страшные проклятия, озверевшие, потерявшие человеческий облик солдаты не знали жалости. Жалостливые — умирали первыми, еще на подходе к стенам… В крепость прорывались звери, убийцы, чудовища…

Через некоторое время, впрочем, они, насытившись смертями, кровью, грабежами и насилием, становились вполне добродушными и веселыми людьми. Некоторые каялись, вспоминая, сколько невинных жизней они загубили. Другие просто удрученно качали головами, выпив в кругу товарищей несколько кружек доброго вина.

Сумерки и отблески костра превращали Итилию в некое сверхъестественное существо с горящими глазами. Молча и неподвижно, как прекрасная статуя, стояла она на краю ямы, пока солдаты не наткнулись на клад…

Восторженные крики привлекли ее внимание, и в один миг женщина очутилась внизу, среди Разгоряченных работой наемников.

Дубовый, окованный медью сундук наполовину сгнил, но его стенки все еще надежно сохраняли доверенное им сокровище. В том, что найдены несметные богатства, никто не сомневался. Сундук стоял, как в домике, на деревянном помосте, под деревянной же крышей, надежно удерживаемой короткими толстыми столбами.

— Вытаскивайте наверх! — спокойно сказала Итилия, окинув взглядом возбужденные лица наемников.

— Может, сначала посмотрим, что там внутри?

Кто-то уже начал сбивать замки, другие невзначай оказались между женщиной и кладом, третьи в задумчивости положили руки на рукоятки мечей.

Через мгновение солдаты откинули крышку сундука и застыли, не в силах оторвать взгляд от его содержимого. В отблесках горевшего наверху костра и свете зажженных факелов всеми цветами радуги переливались бриллианты и изумруды, сапфиры и топазы, аметисты и рубины.

Несметные, недоступные людям сокровища хранились глубоко в земле Острова Пауков. Подобное не должно принадлежать людям! Такими сверкающими камнями украшают себя пери, танцуя среди звезд! Демоны в пещерах когтистыми пальцами перебирают, пересыпают из ладони в ладонь эти сокровища, любуясь их чистым светом! Невидимые духи хранят их в глубинных тайниках в центре Земли. Отблески адского пламени и звездного света живут, затаившись, в этих камнях!

И вот, к ним потянулись корявые пальцы грубых солдат. Смеясь, наемники набивали карманы не имеющим цены светом. Камнями, которые они, бросив службу, будут пропивать всю оставшуюся жизнь.

Итилия быстро вскарабкалась наверх и вытащила единственную длинную лестницу. Внизу вспыхнула ссора, и солдаты даже не заметили, что оказались в ловушке. Впрочем, опытным воинам всегда не сложно выбраться из ямы, втыкая в стены кинжалы и мечи.

Отряд, снаряженный Итилией для копки сапы, насчитывал десять человек. Один оставался наверху, остальные — копали. Не мешкая, женщина послала возбужденного криками, доносящимися из ямы, часового за Конаном и Эскилампом.

Вскоре наемники загалдели с нескрываемой злобой — эта ведьма вытащила лестницу! Хочет забрать сокровища себе или поделить на всех. Если распределить на всю армию — каждому достанется по два-три камешка — всего-то!.. Нет, это нужно одному! Двум-трем! Ну, пусть десятку… Только тогда жизнь нашедших и захвативших богатство превратиться в усладу, в сказку, в неслыханное наслаждение!.. А эта тварь!.. Разрубить ее на куски и разбежаться в разные стороны! Спрятаться где-нибудь в пещерах, переждать, а потом… Потом — будет волшебная сказка!..

Наемники завыли и, втыкая кинжалы в податливые земляные стены, стали карабкаться наверх. Свистнула сабля, и головы двух неудачливых солдат покатились назад в яму.

На некоторое время воцарилось молчание.

Противники оценивали силы друг друга. Семь Человек в яме и одна женщина наверху. Семь сильных опытных солдат — но в невыгодной позиции. Одна женщина — но какая! Сама Звездная Ведьма с острой саблей в руке! Готовая отрубить голову любому, кто взберется по стенам ямы. Теперь солдаты припомнили слухи и легенды о Звездной Ведьме, нанявшей их на службу. Говорили о ее невероятной быстроте, об умении, владеть саблей лучше любого воина, о ее коварстве и распутстве…

Молча стали высыпать из карманов драгоценности понурые наемники. Затем, так же молча выбросили наверх все оружие.

Подошедшие Конан с Эскилампом застали печальную и поучительную картину — понурые солдаты вытаскивали из ямы древний сундук, а рядом, с обнаженной окровавленной саблей, стояла гневная Итилия.

Мечи и кинжалы наемников были свалены поодаль, а в яме лежали два окровавленных тела и две головы с оскаленными зубами и запекшейся на губах кровью.

— Каждый из вас, нашедших клад, может взять по горсти, — сказала Итилия, — остальное будет потрачено на нужды армии!

Бормоча слова благодарности, солдаты зачерпнули по полной горсти искрящихся камней. Разобрали оружие. Затем каждый испросил у Звездной Ведьмы разрешения навсегда покинуть армию. Итилия отпустила всех, взяв слово, что остальные солдаты о найденных сокровищах ничего не узнают.

— Через пару лет они вернуться опухшие о пьянства, — бросил Конан.

— Может, кто-то купит хороший дом, займется хозяйством?.. — предположил Эскиламп.

— Вряд ли… Они умеют только убивать и пропивать награбленное!

— А ты, Конан, умеешь делать что-то другое? — без обычной улыбки спросил волшебник.

Киммериец посмотрел на товарища долгим взглядом.

— У меня еще все впереди…

Подкоп рыли днем и ночью, глубоко под землей пробиваясь к цитадели. Аль-Джезред надеялся выйти в подземные этажи без особых трудностей — древним строителям не было смысла выкладывать под землей сплошные стены. Где-нибудь да отыщется проход…

Команды по десять человек, вгрызаясь в землю, сменяли друг друга через каждые три часа. Две других — выносили землю.

Работа шла споро, и вскоре узкий тоннель уткнулся в огромные, плохо подогнанные друг к другу каменные глыбы.

— Фундамент, — сказал Аль-Джезред, — теперь нужно копать ниже…

Придворный маг, Конан, Итилия, Эскиламп и Хепат пришли, как только получили известие о том, что тоннель уперся, наконец, в стену. Их глазам в неверном свете факелов предстали валуны, держащие на себе всю громаду цитадели.

Предстояло углубиться еще ниже и попытаться пройти под фундаментом.

— А кто знает, на какую глубину уходит фундамент? — спросил Конан, мрачно осматривая камни.

Вопрос остался без ответа. Никто не знал, как строили те, кто в далекие времена жил на острове. Хепат попытался протиснуться меж каменных глыб. Бочком, затем на животе, а потом и ноги его исчезли в извилистом проходе.

Даже если наш друг и проберется, это не поможет, — грустно сказал Аль-Джезред, — солдаты не пролезут.

Если Хепат найдет проход, его можно будет расширить, — Эскиламп заглянул в щель, где исчез гном, и почесал подбородок, — некоторые камни я мог бы раздробить с помощью заклинаний…

Время шло, а Хепата все не было. Друзья терпеливо ждали.

— Наверху, вероятно, уже ночь… — Италия поежилась.

В узком тоннеле, освещенном колеблющимся светом факелов, время остановилось. Где-то там, наверху, светила луна, мерцали звезды, возможно, еще не спряталось за горизонт солнце. Генералы проверяли посты, солдаты несли службу или отдыхали. В окружающих замок джунглях кишела живность — невидимые твари лазали, ползали, прыгали, кричали на разные голоса…

Тут, внизу, глубоко под землей — ибо тоннель специально рыли с наклоном вниз — жизни не было. Могильная тишина и ожидание. Итилия первая почувствовала приближение некой злой, бездушной силы.

Друзья поежились и теснее прижались друг к другу. Из вековечного мрака подземелья к ним двигалось Нечто. Накатывалось, подобно гигантской волне — фатально, неотвратимо, сея смерть я разрушение, а, главное — предсмертный, всепоглощающий ужас.

Абсолютная тишина усиливала предчувствие неизбежной гибели.

— Зря мы отпустили солдат, — прошептал Аль-Джезред.

— В такой тесноте от них мало толку, — сказал Эскиламп.

Конан скользнул вперед и встал у самого фундамента. Никто не заметил, когда он обнажил меч. Ожидание растягивалось, как в дурном сне. Тесные земляные стены тоннеля, казалось, постепенно смыкаются, стараясь раздавить горстку людей, дерзнувших подкопаться под старинный замок.

— Где носят демоны нашего гнома?! — зашипел Аль-Джезред, потеряв терпенье.

— Он не вернется, пока не найдет проход, — спокойно сказал Конан.

— Мы не знаем, на каком уровне подземных ярусов находимся, — придворный маг с трудом подбирал слова, — если Хепат разбудит…

— Если мы на том уровне, — перебила Итилия — Оно уже давно разбужено!

Аль-Джезред нехотя кивнул.

— И только боги знают, с чем нам предстоит столкнуться…

Внезапно из щели вынырнула голова Хепата с всклокоченной бородой и дико вытаращенными глазами.

— Скорее! Скорее завалите этот ход! Замуруйте отверстие! — Гном выполз из расщелины, как червяк из кучи навоза. — Оно гонится за мной! о боги!

— Факелы к стене! — рявкнул Конан. Он встал наизготовку, а остальные поднесли факелы к самой расщелине.

— Я чувствую… — трясся Хепат. — Оно идет оно уже тут, среди камней!..

— Что-то приближается, приготовьтесь, — изменившимся голосом произнес Эскиламп и забормотал заклинание, протянув руку к камню, нависшему над проходом, из которого вынырнул гном.

— Что? Что ты видел?! — допытывалась Итилия, пытаясь успокоить обезумевшего Хепата.

— Там… — шептал гном, как во сне, — там… нечто… Оно учуяло меня…

Внезапно Эскиламп выкрикнул заключительные слова заклинания, и огромный камень, на который были направлены дрожащие он напряжения пальцы волшебника, с треском раскололся пополам.

Затем на глазах стал змеиться трещинами, и каждая половинка раскололась еще на две, затем еще… Посыпались мелкие камешки. Почти одновременно с этим Конан хэкнул, как дровосек, врубающийся в толстенное дерево, и к ногам присутствующих упала огромная, как бочка, лова гигантской змеи. Из расщелины, разбрызгивая черную кровь, торчал обрубок тела, надежно заклиненный каменными осколками.

— Это не Глайя, — хрипло сказал Аль-Джезред, наклоняясь над плоской головой гадины. — Я так и думал, что все подземелье кишмя кишит подобными тварями!..

— Если бы она не застряла в осколках… — Конан покачал головой, — я мог бы и не успеть… Быстрая тварь!..

— Это не то… не то… Эта не та мерзость, что гналась за мной… — шептал в забытьи Хепат, — та, другая… страшнее… больше… гораздо больше… Она коснулась меня… коснулась…

Хепат проболел несколько дней. Похудел, и взгляд его стал странным, будто он ежесекундно видел то, что недоступно другим. Проход среди камней, найденный гномом, постепенно расширили, подтесав некоторые камни и вытащив другие — помельче. Затем намалевали указатели направления, чтобы не сбиться с пути и не застрять в какой-нибудь узкой тупиковой расщелине.

Солдаты, работающие на расчистке прохода, ничего подозрительного не слышали и не чувствовали.

— Они просто огрубели, — говорил Хепат, — Их черствые души не могут воспринимать ничего кроме непосредственной опасности…

— Непосредственной — нет, и то хорошо, — Усмехался Конан.

Решено было в подземелье замка переправить шесть десятков солдат. Остальные будут ждать сигнала к штурму. Отбирались только добровольцы. Итилия пообещала каждому, кто останется в живых, по горсти драгоценных камней.

— Хватит ли? — сомневался Аль-Джезред. — Камней-то хватит? — Он очень хотел узнать, чего и сколько нашли солдаты в старом сундуке.

— На оставшихся — вполне хватит, — отвечала Звездная Ведьма, будучи уверена, что останется не много. А может, и вообще… Если огромные гадины, выродки Глайи, ползают по всем ярусам… Да еще и То… Она считала, что шесть десятков — это очень немного для такой рискованной вылазки.

Солдаты заготавливали смоляные факелы, точили мечи и судачили о предстоящем подземном походе.

— Зря я вызвался лезть в эту дыру, — говорил заросший бородой до самых глаз наемник, за невероятную угрюмость прозванный Весельчаком.

— Возьми да и откажись, — посоветовал другой, с корявым лицом, истыканным оспинами и покрытым шрамами. Этого прозвали Красавчиком.

— Легко сказать — откажись… А горсть камешков?! — И Весельчак длинно, замысловато выругался. — Кто ж откажется?!

— Да многие отказались…

— А ты-то — что?!

— А я знаю, как в живых остаться, — хмыкнул Красавчик.

— Ну и как?

— Да надо держаться ближе к этому громадному киммерийцу! Рассказывали, что он одним ударом отрубил голову огромной змее… А голова-то не меньше бочки будет!

— Да как держаться, когда нас построят — кто знает, где твое место будет?

В строю — ладно… А как свалка начнется — так и держись…

Перед походом Звездная Ведьма выступила с кратким напутствием.

Коротко рассказала о цели вылазки — подняться наверх, отыскать ворота, открыть их и дать сигнал к атаке.

— А что же — никто не знает, где ворота эти? — шептал из бороды Весельчак, нагибаясь к уху товарища.

— Да вроде как нет их, — отвечали более осведомленные солдаты. — Снаружи — не найти! Сплошь камень. Но, по здравому разуменью, ворота должны быть… Изнутри — найдем!

— Если змея не сожрет… — буркнул Весельчак.

Итилия напомнила о награде добровольцам, о необходимости не шуметь и соблюдать дисциплину.

— Никто из генералов не вызвался командовать вами в подземельях! — возвысила голос Звездная Ведьма.

— Не могу осуждать их за это. Я сама поведу вас!

В подобных случаях полагалось восторженными криками выразить бурную радость, но, учитывая необходимость соблюдения тишины, солдаты молча подняли мечи.

С наступлением темноты колонна наемников змеей вползла в тоннель. Впереди шел Конан, рядом семенил оправившийся Хепат, Итилия и Эскиламп — чуть позади. Аль-Джезред тоже отправился, так как был единственным, кто знал цитадель.

Длинный подземный ход с каждым шагом заметно понижался. Солдаты, чтобы не создавать дополнительный шум, шли не в ногу. Каждый пятый нес зажженный факел, а каждый третий имел за спиной вязанку запасных. Двигались быстро и молча. Скоро достигли фундамента.

Конан двинулся было к расщелине, но Итилия незаметно придержала его, отдав приказ первой десятке наемников проползти между камней фундамента и занять круговую оборону. За первым десятком последовал второй, затем третий…

Только после этого женщина отпустила руку Конана, и он устремился вслед за солдатами. Внутри его глазам предстала ужасная картина.

Огромный зал с высоким потолком и корявыми стенами из необработанного камня тонул в полумраке. Беспорядочно разбросанные догорающие факелы начинали коптить. С потолка свисало липкое вервие, таких размеров, что в нем мог бы запутаться и буйвол. В стенах зияло множество отверстий, подозрительно напоминающих норы огромных змей. Множество камней, не то упавших с потолка, не то вытащенных кем-то из стен, кучами валялись на полу. А между ними, в лужах крови, лежали куски растерзанных солдат. Из трех десятков опытных воинов в живых не осталось никого!

Итилия, гибкая, как пантера, уже стояла рядом и молча созерцала картину побоища. Тридцать человек, следующие за Конаном, выбирались из прохода и, страшно ругаясь сквозь зубы, согласно ранее полученному приказу, занимали круговую оборону.

— Трехпалая лапа и огромные когти… — Конан, подсвечивая факелом, ходил кругами, рассматривая множество кровавых следов. — И ни одного трупа нападавших!

— Это не пауки, — дрожащим голосом сказал Аль-Джезред, — хотя пауки тут и жили, — он указал на покрытую толстым слоем пыли паутину, — но они давно ушли…

— Или были съедены новыми хозяевами, — Добавил Эскиламп.

— Ужасный запах, — пожаловался Хепат. — воздух застоялся, значит, возможно, нет хода дальше… Мы можем и не пробраться в верхние этажи…

Действительно, в подземелье стоял густой, удушливый смрад. Гниль, затхлость, тление…

Запах свежей крови несчастных солдат также внес свою лепту в этот отвратительный букет зловония.

— Есть еще следы хвоста… — продолжал Конан. — Похоже, эти твари ходили на задних лапах, опираясь на толстый хвост.

— Никогда таких не видел, — прошептал Аль-Джезред, — но я же говорил, что в нижних ярусах своя жизнь…

Кровавые следы уходили в темноту. Не менее десяти кровожадных тварей — судя по отпечаткам лап и хвостов — насытившись, скрылись в одном направлении.

— Нам, по-моему, в другую сторону, — нервно усмехнувшись, пропищал Хепат.

— Боюсь, что там единственный выход, — мрачно сказал. Конан.

— Будем надеяться, что они насытились, — пробормотал Эскиламп, — а сытая тварь должна спать…

После короткого совещания решили обследовать зал и, если не найдется другого выхода, следовать по кровавым следам таинственных чудовищ. Солдаты разбились на тройки и рассыпались по темному залу. Конан поднял исковерканный меч одного их наемников.

— Смотрите! Следы зубов. И когтей. Скорее всего, твари ходят на задних лапах, опираясь на хвост, а передними разрывают добычу.

Ужасная, как видения ада, картина предстала воображению друзей. Громадные чудовища, быстрые, сильные, когтистые, с огромными зубами, неуязвимые… Выскакивая из темноты, рвут на части несчастных, не успевших опомниться солдат, насыщаются дымящимися кусками мяса и исчезают в проходе, куда теперь необходимо идти оставшимся в живых людям…

Наемники бродили вдоль корявых стен, заглядывая в каждое отверстие. Воздух стал еще более тяжелым из-за горения множества факелов. Наваливалась усталость — сказывался недостаток кислорода.

В дальней стене обнаружили пролом, куда и вели кровавые следы. С величайшей осторожностью, держа оружие наготове, солдаты двинулись вслед за тварями, растерзавшими их товарищей. Зажгли больше факелов, надеясь светом отпугнуть чудовищ. Через пролом попали в другой зал, гораздо меньших размеров. Обследовали и его, но не обнаружили ничего примечательного. Следы вели дальше в какой-то коридор. Другого выхода не было. Втиснулись с факелами и мечами наизготовку в коридор. Мокрые, осклизлые стены были обильно украшены ползающими слизняками. С потолка капала вода.

Рядом с Конаном тихими голосами переговаривались двое солдат.

— Вот тебе, Красавчик, и будет горсть камешков — горстями будешь загребать, когда кишки вываляться! Только камни-то будут не те! Вот эти-то осколки будешь собирать в судорогах!..

— Заткнись, Весельчак! Заткнись, падла! И без тебя тошно! Свети лучше… Вон, что-то там…

Солдаты загомонили, загалдели, собравшись у поворота — нашли издыхающего монстра. Чудовище лежало на боку, откинув толстый чешуйчатый хвост, и сучило когтистыми лапами. Маленькие, злые глазки его остекленели. Из глубокой раны в брюхе кровь уже не текла.

— Все-таки достал его один из наших!., — вздохнул Весельчак. — Не такое оно и страшное это чудище… и не таковских видывали!..

Издыхающий монстр действительно выглядел скорее жалко, нежели устрашающе. Однако Конан заметил, что ростом оно будет повыше человека головы на три, что когти на небольших передних лапах могут, как хорошие кинжалы, без труда распороть кольчугу, а зубы прокусить любой шлем.

— Вот ты послушай, киммериец, — сказав вдруг Конану постоянно крутившийся рядом солдат с корявым лицом, — хоть ты и генерал нам, как сказано Ведьмой, а сдается мне, что ты такой же наемник, как и мы…

— Ну, что тебе? — Конан пробовал мечом чешуйчатую шкуру издыхающего чудовища. — Крепкая! Не сразу пробьешь!

— Вот ты скажи, — не отставал солдат, — есть у нас шансы в живых остаться?

Конан внимательно посмотрел на настырного наемника, припомнил, что он — и еще один, с бородищей — все время около него крутятся.

— Иди вперед! И ты! — он указал мечом на Весельчака. — Оба — вперед!

Переругиваясь вполголоса, солдаты протиснулись в первые ряды. Двинулись дальше. Коридор вывел на небольшую площадку, откуда круто вверх уходила узкая лестница. Следы чудовищ виднелись дальше по коридору.

— Слава богам! — облегченно сказал Красавчик — Хоть и послали нас в первые ряды, а чудовищ уже не встретим! Они пошли прямо, а мы — наверх!

Да наверху, может, их гораздо больше! Или других! И надо же было тебе, дураку, с Конаном заговорить!..

— Ничего, Весельчак, ничего… Пронесет…

Осветили факелами лестницу. Далеко наверх уходили стертые ступеньки. Дальше — темнота. Пошли гуськом. Конан, Итилия, Хепат, Эскиламп и придворный маг Аль-Джезред замыкали цепочку. Именно на таком порядке настояла Звездная Ведьма, и это в очередной раз спасло им жизнь.

Сверху стали раздаваться истошные крики, ругань, визг невидимых пока существ, свист мечей и стоны раненых солдат. Затем стали вперемежку падать трупы наемников и огромных летучих мышей.

Нетопыри, выросшие до невероятных размеров, с недоразвитыми крыльями, но хорошо развитыми зубами, падали как груши. У каждого на теле зияла рана, нанесенная мечом или кинжалом…

У солдат же большей частью было разорвано горло. Некоторые и вовсе вместо головы имели кровавый сгусток пережеванной плоти и переломных костей.

Когда лестница, наконец, привела воинов на широкую площадку, за которой виднелся вход в зал — в живых осталось всего восемь солдат. Забрызганные кровью, с дикими, вытаращенными, глазами, они сбились в кучу, словно испуганные овцы.

Конан заглянул в зал. Пыль и запустение. Но через узкие, невидимые снаружи окна-бойницы сочился солнечный свет!

— Мы поднялись выше уровня земли! Придворного мага ко мне!

Аль-Джезред, бледный, как полотно, приблизился к Конану.

— Это первый этаж цитадели. Его заброшенное крыло. Теперь я знаю, куда нужно идти!

Наемники стояли отдельной группой и недружелюбно посматривали на своих руководителей. Из шестидесяти человек их осталось всего-навсего восемь.

— Теперь бы нам не по одной горсти камней положено, а хотя бы по две! — говорил забрызганный кровью солдат с корявым лицом.

— По десять тебе выдадут! — мрачно отвечал другой, из-под бороды которого выглядывала окровавленная повязка.

Итилия, отличавшаяся тонким слухом, спокойно сказала:

— Каждый, кто останется в живых, получит по пять горстей драгоценных камней! Бриллиантов, изумрудов, топазов!..

Наемники заметно приободрились. Загомонили.

— Осторожно! — крикнул Эскиламп, показывая в дальний угол зала.

Из темной норы, пульсируя, как пиявка, выползала громадная змея.

— Это Глайя! — крикнул Аль-Джезред. — Не бойтесь, она ручная!

— И она, кажется, умирает, — добавил Хепат. Конан увидел, что тело гигантской рептилии истерзанно когтями. Шкура висела клочьями. Места, откуда были вырваны куски мяса, сильно кровоточили.

Аль-Джезред вышел вперед.

— Как же они тебя… И откуда они только взялись?

Глайя из последних сил подползла к придворному магу и положила голову ему на плечо. Фокусник, как когда-то у трона старухи, ласково погладил змею и дрогнувшим голосом сказал:

— Бедная… А я всегда… тебя недолюбливал… Бедная ты моя…

Глайя затихла, и Аль-Джезред бережно опустил на пол огромную голову с потускневшими глазами.

Суровые наемники понуро и молча смотрели на мертвую любимицу королевы. В глазах придворного мага стояли слезы.

— Если эти твари выбрались на верхние этажи, нам придется туго! — нахмурился Конан.

— Кажется, я догадываюсь, откуда они… — медленно сказала Итилия. — Копая сапу, подтесывая камни, мы разбудили то, что исстари дремало в подвалах цитадели…

Аль-Джезред вздрогнул.

— Ты думаешь?..

— Да… Легенды говорят об огромных яйцах, о дремлющей до поры самке-королеве… Мы разбудили ее, и она снова принялась за работу! Скоро весь замок будет заполнен чудовищами!..

— Вероятно, такое уже случилось однажды, Эскиламп задумчиво посмотрел на мертвую змею. — Самка наплодила чудовищ, и они по жрали строителей этой крепости. После чего сами издохли от голода, а королева — заснула на несколько тысячелетий…

— В какой стороне тронный зал? — спросил Конан.

Аль-Джезред указал на одну из арок, за которой виднелся длинный коридор.

— Нам нужно сматываться как можно скорее! — крикнул Хепат, но Конан уже размашисто шагал в указанном направлении.

— За ним, — бросила Итилия, и оставшиеся солдаты, взяв мечи наизготовку, поспешили следом.

На сей раз тронный зал, представлял собой странное зрелище.

На полу ровными рядами, как надгробия на кладбище, лежали огромные яйца. Белые, гладкие, как хорошо отполированные валуны, они окружали золотой трон, на котором сидела мумия королевы Острова Пауков. Старуха умерла от ужаса. Тело ее не было тронуто когтями твари, которая, как гигантский кузнечик, высилась посреди зала.

С мягким шлепком на пол упало очередное яйцо. Затем еще и еще…

Самка была в несколько раз крупнее тех монстров, что разорвали первые три десятка солдат. Выпуклые глаза смотрели на вторгшихся в ее владения людей с нескрываемой злобой, но длинный, массивный яйцеклад ни на секунду не прекращал работы. Шлеп, шлеп… Маленькие передние лапы твари судорожно сжались, когда к ней приблизился Конан с обнаженным мечом. Солдаты заходили с боков.

Неожиданным броском самка, вытянув лапу, зацепила одного из наемников. Затем, все так же, не отрывая тяжелый яйцеклад от пола, бросилась в другую сторону, и второй солдат покатился с разорванным животом. Быстрота движений чудовища была феноменальной. Стало ясно, как за несколько минут погибли тридцать опытных наемников.

Конан, в момент, когда тварь отклонилась, убивая очередного — третьего — солдата, прыгнул вперед и вонзил меч глубоко в чешуйчатое брюхо чудовища.

Визг на пределе слышимости человеческого уха заполнил тронный зал.

Затем самка, повалившись на бок и суча Длинными суставчатыми ногами, стала издавать странные, ритмичные звуки, напоминающие музыку дикарей-пиктов.

— Она созывает своих последышей! — крикнул Эскиламп. — Надо бежать!

— Кром! Меч остался у нее в брюхе! — Конан Никак не мог подойти к издыхающему чудовищу.

С нескольких сторон послышалось усиленное эхом завывание. На помощь королеве двигалась орды чудовищ.

— Они повсюду! — заорал Аль-Джезред Затем, взяв себя в руки, прислушался.

— Там! Кажется, там их нет! — он бросился к одной из дверей. Пятеро оставшихся в живых солдат смотрели на Конана, ожидая приказа.

— Я догоню, — усмехнулся киммериец, примериваясь выхватить меч.

— Мне тут один друг говорил, чтобы я держался к тебе поближе, — крикнул бородач с окровавленной повязкой на шее. — Жаль, что он не дожил до этого момента…

Солдат рубанул мечом по ноге чудовища. Четверо других наемников тотчас последовали его примеру.

Самка брыкалась, старалась зацепить когтями наносящих увечье врагов, что дало Конану возможность подойти ближе и выдернуть, наконец, меч из брюха чудовища. Черная кровь тягучим фонтаном брызнула ему в лицо. Королева забилась в последних судорогах.

— Скорее! — крикнула Итилия. — Аль-Джезред приведет нас к воротам!

Конан покидал тронный зал последним. На миг остановившись, он увидел, как поверженную королеву обступили ее подданные. А из яиц уже проклевывались новые монстры. Некоторые еще нетвердо стояли на ногах, другие, достаточно освоившись, издавали глухое рычание, вертя головами в поисках добычи.

— Скоро их тут будет несколько тысяч! Замок потерян, и нам надо убираться! — крикнула Итилия.

Люди бежали со всех ног, пытаясь не упустить из виду фигуру придворного мага, показывавшего чудеса скоростного передвижения по запутанным коридорам замка…

— Каждый из вас получит обещанную плату, плюс надбавку, — говорила Звездная Ведьма, обращаясь к шеренгам солдат, — мои корабли отвезут вас, куда скажете…

Затем она подошла к отдельной группе наемников.

Пять человек… Почти все перевязаны кровоточащими бинтами.

— Идите в мою палатку, и пусть каждый из вас зачерпнет по десять горстей драгоценных

камней!

— Только не пропивайте все сразу! — усмехнулся Конан.

— Купите замки с богатыми, плодородными землями, ведите хозяйство, — добавил Эскиламп.

— Купите лучше дворцы и заведите гарем! — крикнул Хепат.

Солдаты гуськом пошли в шатер Звездной Ведьмы.

— Эх, жаль, Красавчик не дожил… — грустно сказал бородач с забинтованным горлом, набивая Карманы сверкающими камнями.

Затем он долго, молча смотрел на готовые к отплытию корабли, которые унесут его к новой жизни. Но почему-то предстоящая сытная, богатая жизнь не радовала. Невольно вспоминалась полутьма подземелий цитадели, погибшие в схватках товарищи.

«Зачем это все? — думал Весельчак. — Для кого? Ради чего погибают солдаты?! И, вообще, кому все это надо?!..»