"Николай Романов. Байкеры" - читать интересную книгу автора

догадавшихся прикатить раньше.
Опоздавшие медленно крейсируют ниже, до церквушки под медной крышей и
далее, подставляя правый бок байка взглядам выстроившихся на асфальте
зрителей. По роскошному сиянию массивного хромированного корпуса
воздухофильтра сразу догадаешься о степени крутизны хозяина.
Байкеров великое множество. С каждым годом число желающих умчаться от
самого себя прибавляется. Но все равно их меньше, чем в любом другом большом
Городе мира.
Увеличились также количество и длина трещин на асфальте, на тумбах
гранитного парапета, на широких ступенях каменных лестниц. Трещины
стремительно растут. На манер паутины они накрыли Смотровую, сливаясь с
многочисленными ложбинками и овражками, процарапанными на склонах холмов,
получивших от равнинных жителей Московии необоснованное название "горы".
Трещины похожи на крупноячеистую сеть, забытую рыбаком, который отгреб в
туман в поисках более щедрых на добычу омутов.
Бешеные заняли крохотное кафе, притулившееся у гранитного заборчика,
отделяющего асфальт Смотровой площадки от крутого речного обрыва.
Кей лениво развалился в жестком пластмассовом кресле. Он курит и
рассматривает плещущееся там, внизу, мотоморе. Остальные Бешеные застыли
вокругстола черными изваяниями. Они молчат. Тишина за столом иногда
прерывается резким скрипом мертвой кожи, когда кто-то тянется к пиву или
вытаскивает зиппо.
Стая с явным безразличием рассматривает широкую полосу разноцветного
металла, вытянувшуюся вдоль дороги и теряющуюся в скудно освещенной дали.
Полоса беспокойна, она движется и волнуется как море, по ней пробегают
большие и маленькие волны, с грохотом накатывающие и мгновенно затихающие:
группки байков прибывают, чтобы занять место других, исчезающих в ночи.
Прибой бьет о Смотровую, к удовольствию праздной публики выбрасывая на
прибрежный асфальт живописных байкеров и их долгоногих подружек.
Металл байков, как радуга над прибоем, всеми цветами сверкает в бледном
свете уличных фонарей и ослепительном сиянии фар. Если встать спиной к реке,
то слева все больше темные, черные, с редкими вкраплениями ярких пятен, чем
правее - тем цветовая гамма разнообразнее.
Слева - зона отечественной техники, оппозитов и производных от них. Это
порождения травяных миражей, клонированные безумными мастерами в дебрях
мастерских, в которые не отважится заглянуть даже самый отпетый бродяга.
Оппозиция оппозитов всем и всему неизменна и только крепнет с годами, как
черное вино нечистой силы.
Справа прочно обосновались те, для кого жизнь - сакэ с медом и гейша с
пухлыми губами. Счастливые обладатели японцев, прикатившие на ежегодные
смотрины железа, хрома и кожи, - богатые покупатели плодов высоких
технологий. Обеспеченный люд бережет чистенькие байки, ставит в стороне от
оппозитов. Не хотят, чтобы на шикарную седельную кожу бухнулся пьяный
вдрабадан скамейкер, или хром цилиндров ободрал владелец замызганного
агрегата, вынырнувший из темноты с бутылкой водки за отворотом дешевой
косухи.
Они все здесь. Смотри.
Хищно изогнутый мощный корпус Ниндзя, словно вырезанный из мрамора
великим мастером эпохи Возрождения.
Смирный с виду Вулкан, притворяющийся домашним животным, но обнажающий