"Андрей Владимирович Романов. Военный дневник " - читать интересную книгу автора

16 января
Около 10 ч. вечера ко мне в вагон зашел кн[язь] Енгалычев, новый
варшавский ген[ерал]-губернатор. Разговор был длинный и по разным вопросам.
Отмечу их по памяти, не ручаясь за порядок и последовательность.
Разговорились относительно гр[афа] Адама Замойского. Кн[язь]
Ен[галычев] на это говорит мне: "А вы знаете, что он уже со мной выкинул?
Накануне моего выезда в Варшаву, 7 янв[аря], я был в Ставке Верховного.
Гр[аф] Ад. Замойский отзывает меня в сторону и предупреждает, что в день
моего приезда готовится в Варшаве целый ряд террористических актов на
должностных лиц, и советует отложить поездку. Я ему ответил, что предупреди
он меня раньше, то я мог бы и отложить, но меня ждет вся Варшава, и было бы
крайне неудобно в последнюю минуту отменить приезд, который связан с целым
рядом приемов и встреч. Он мне ответил, что у него есть список лиц,
замешанных в заговоре, и между ними - известный общественный деятель доктор
Завадский[82], организатор скорой помощи, много потрудившийся в деле
эвакуации раненых, и что по этому списку все эти лица будут в эту ночь
арестованы. Приезжаю я в Варшаву и, конечно, внутренне чувствовал себя не
очень хорошо, но все прошло благополучно. Как только я приехал в замок, то
вызвал жандармов. Они не имели улик против лиц, отмеченных в списке гр[афа]
Ад. Замойского, и, конечно, не арестовали бы их, но получили категорическое
приказание из Петрограда и должны были исполнить. Я приказал им немедленно
расследовать все улики, и на следующий день, получив сведения, что против
них абсолютно ничего нет, я вызвал своего помощника сенатора Любимова и
говорю ему: поезжайте в то место, где заключен докт[ор] Завадский, а если
вам неудобно ехать, то я сам поеду. Но мне кажется, что вам удобнее это
исполнить, и скажите ему, что новый ген[ерал]-губ[ернатор], расследовав дело
о вашем аресте, увидел, что это было весьма печальное недоразумение. Вы
свободны, и ген[ерал]-губ[ернатор] надеется, что этот арест не повлияет на
вашу полезную деятельность, которую он и вся Варшава ценят. Эффект получился
boenff {Здесь: разочарование, неудовольствие}. Все только об этом и
говорили. Через три дня получаю я от ген[ерала] Янушкевича телеграмму с
повелением Верховного освободить всех заключенных и чтоб это имело вид
извинений. Я ему ответил, что уже это сделал лично три дня тому назад.
(Далее в тексте рукописи вклеена вырезка из газеты "Новое Время" за 20
января 1915 г.)
За австрофильство
На днях арестованы 40 человек с председателем общества скорой
медицинской помощи докт. Завадским и членом центрального обывательского
комитета прис. пов[еренным] Дзевульским. Арестованным предъявлено обвинение
в австрофильстве. ("Варшавское Утро").
Относительно польских легионов произошло нечто прямо невероятное.
Представьте себе, является ко мне полковник [Горгинский] с бумагами. В одной
из них, за подписью лиц из штаба Юго-Западной армии {так в документе:
имеется в виду Юго-Западный фронт}, говорится по пунктам, что
[зауряд]-полковнику такому-то с разрешения Верх[овного] гл[авнокомандующего]
и командующего Юго-Зап[адной] арм[ии] ген[ерал]-ад[ъютанта] Иванова
разрешается формировать польские легионы из лиц только польской
национальности, командный язык - польский, офицеры поляки, и что легионы
будто всех трех родов оружия, и высшие командные соединения будут под
начальством лиц, перечисленных в бумагах, а общее руководство по