"Пантелеймон Романов. Русь, часть 4 " - читать интересную книгу автора

Русская интеллигенция говорила, что эта война является самой
благородной из всех ранее бывших войн именно потому, что её цель - защитить
слабейшего и сохранить мир в Европе, который нарушила Германия.
Но если бы в тот самый момент, когда улицы и площади всех столиц Европы
были покрыты толпами патриотически настроенной публики, Германия с Австрией
отказались бы от своих требований и война прекратилась - то все эти люди
были бы поражены, как громом, раздавшимся среди ясного неба.
Разочарование и упадок духа больше всего охватили бы, конечно,
воинственно настроенных промышленников. А многие почувствовали бы, что у них
украдена надежда на яркую перемену жизни и новую романтику.
Так бывает, когда скучающие гости приготовились было к блестящему
фейерверку и весёлой прогулке, но вдруг из-за плохой погоды отменилось и то
и другое.


II

Современники писали и говорили, что не было ни одной сколько-нибудь
значительной группы, которая высказывалась бы против войны.
В самом деле, начавшиеся было во время приезда Пуанкаре по всей России
забастовки с баррикадами на улицах, как протест против подготовлявшейся со
стороны правительств России и Франции бойни, были сравнительно легко
ликвидированы, бунты среди призванных запбсных также легко и быстро были
усмирены, за исключением Барнаула, где пришлось пустить кровь несколько
раньше, чем предполагалось.
Даже у большинства рабочих, как сообщали правительственные газеты,
после принятия министерством внутренних дел соответствующих мер, "стал
наблюдаться заметный поворот к патриотизму, и все нездоровые
социалистические настроения были быстро изжиты". За границей было то же.
Ещё за день до того, как раздался первый выстрел, и германская
социал-демократия, и французские официальные социалисты, и английские
тред-юнионисты - все рабочие партии, входившие в состав Второго
интернационала,- говорили, что готовящаяся война явится империалистической
бойней, вызванной буржуазией  о б е и х  коалиций. И все эти партии,
организации и вожди, вроде Вандервельде, Густава Эрве и Шейдемана, призывали
рабочих бороться против этой преступнейшей из войн.
Но едва только раздался первый выстрел, как Вандервельде удостоился
неожиданной для него чести получить министерский портфель, Эрве внезапно
охватил патриотический энтузиазм, а в Англии в органе британской
социалистической партии "Жюстис" появилась статья, в которой говорилось, что
они, социалисты, постараются употребить всё своё влияние к установлению
возможно скорее разумного мира, н е  с т е с н я я  усилий правительства,
направленных к одержанию быстрой победы на суше и на море.
Таким образом, западные социалисты стали верными союзниками своих
правительств.
Общее единение нарушала только группа Розы Люксембург и русских
большевиков во главе с Лениным, который и до первого выстрела, и  п о с л е 
него писал, что "целью войны является борьба за рынки и стремление
одурачить, разъединить и перебить пролетариат всех стран, натравить наёмных
рабов одной нации против наёмных рабов другой на пользу буржуазии".