"Владислав Романов. Мне больно, и я люблю " - читать интересную книгу автора

стороны Моти этих исключительных обстоятельств. Но Мотя тоже молчал, силясь
вспомнить хоть что-нибудь интересное, но, как назло, на память приходил один
Сивков да ещё Анфиса.
- Дирижабль "Цеппелин" полетел в Арктику, слышала? - наконец вспомнил
он и облегченно вздохнул.
- Да, он прилетел из Каира сначала в Берлин, а потом в свой
Фридрихсгафен, а уж оттуда вылетел в Арктику. Я слежу за его полетами, -
грустно проговорила Тася. - Но это было третьего августа, а теперь он прибыл
уже в Пернамбуко...
- Где это? - удивился Мотя.
- Пернамбуко - это город в Бразилии... - Тася вздохнула. - У тебя плохо
с географией, и ты слабо прорабатываешь газеты. Вот кто сейчас первый
заместитель товарища Менжинского?
Мотя помнил, что в "Правде" печатали Указ Президиума ЦИКа о новых
назначениях в ОГПУ, но фамилии он не знал.
- Первым заместителем назначен Акулов Иван Алексеевич, он был раньше
замнаркома рабоче-крестьянской инспекции.
- Ну ты даешь! - невольно поразился Мотя. - Как ты всё это
запоминаешь?!
- Я, Мотенька, секретарь райкома комсомола, боевой вождь молодых
революционеров страны, я должна знать всё и назубок, без запинки,
рассказывать последние новости, а также уметь дать четкую классовую оценку
каждому факту!.. - Она улыбнулась и вдруг грустно взглянула на него. -
Поэтому вечером перед сном заучиваю всё наизусть. Как стихи...
Они сидели на лавочке в сквере. Вечер накатывал теплый, тихий, как
воспоминание.
- Это трудно, Мотенька, ты не представляешь себе, как трудно, особенно
женщине, на такой ответственной работе, когда на тебя постоянно смотрят как
на женщину. Даже высшие партийные товарищи разговаривают с тобой и смотрят
на тебя как на женщину, думая: а с кем она вечером, там, у себя в комнате?..
Неужели одна?.. А когда спрашивают и убеждаются, что одна, то смотрят с
сочувствием, как на больную, словно я ничего этого и почувствовать не могу!
А я, Мотенька, всё чувствую, ещё как умею всё чувствовать, ещё даже сильнее
и глубже, чем некоторые, потому что я храню всю силу моих чувств и всю
чистоту своей души только для одного человека, которому я стану не только
другом и верным товарищем, но еще и беспредельно верной женой, самой верной
спутницей жизни. Вот такая во мне сила, мой милый, что я готова всю жизнь
перевернуть, всех врагов победить ради счастья с этим человеком, и не будет
преград мне ни в море, ни на суше!
Тася вдруг так разволновалась, что Левушкин и сам заволновался, ибо
ощутил прилив жалости к Тасе, настолько сильный, что он уже готов был даже
стать тем самым человеком, о котором она мечтала. Но тут их нашел Сивков и
велел не мешкая бежать в управление, ибо его захотел видеть сам товарищ
Дружинин. Поэтому Мотя, попрощавшись с Морковиной и облегченно вздохнув,
помчался в угро.
Иван Петрович сидел в кабинете Путятина один. Он пристально оглядел
Мотю, расчесал гребеночкой густые седоватые усы и предложил сесть. Они
впервые встречались с глазу на глаз, и до сих пор, как казалось Левушкину,
Дружинин попросту его не замечал. Он постоянно работал с тремя сотрудниками,
не вникая почти в остальные дела комиссариата. Такое создавалось