"Владислав Романов. Мне больно, и я люблю " - читать интересную книгу автора

переживаний силы на пользу социализма. А позволять, чтобы над тобой
насмехался непролетарий Гриша Сивков, - это уж слишком! Не для того отец
Левушкина, красный командир Петр Матвеевич Левушкин, погиб в гражданскую.
- Матвей Петрович!..
Из кабины АМО, обогнавшего Мотю, выскочила запыленная Таисья Федотовна
и бросилась к нему, точно он её ждал с нетерпением.
- Здрасьте! - Она подала ему руку, которую Мотя крепко пожал. -
Поезжайте! - крикнула она шоферу. - Я пешком!.. Вот увидела вас, и дрогнуло
сердце! От радости, что дома.
Грузовичок натужно зафырчал и уехал, а Мотя так и остался стоять в
растерянности.
- Ну вот, я и вернулась! - улыбаясь, вновь заговорила она. - И, честно
говоря, очень рада вас видеть! А вы?
- Я тоже, - кивнул Мотя.
Он действительно обрадовался, ему нужна была в этот час её помощь и
поддержка.
- Что-то случилось? - спросила она.
- Да, ухожу из угрозыска, - кивнул Мотя.
- Куда? - встревожилась Таисья Федотовна.
- На завод, - мрачно ответил Мотя. - Чувствую в себе тягу
индустриального созидания.
- Это хорошо! - вдруг сказала Морковина.
- Правда?.. - обрадовался Мотя.
- Да, - серьезно ответила Тася. - Я всегда видела в вас возвышенную
перспективу роста! Но роста рабочего, трудового. А гоняться за бандитами,
конечно, почетно, но что-то в этом есть мальчишеское, несерьезное. Я это
поняла, когда столкнулась в районе с одним из ваших работников, Увалиным, -
Морковина покраснела. - Он не совсем верно понимает семейный вопрос при
социализме. Семья как ячейка общества, безусловно, остается, но какая семья?
Семья нового типа, основанная на равноправии её членов, на взаимоуважении и
товариществе. Семья - это здоровое содружество свободных и счастливых людей,
ясно осознающих свою главную цель: строительство нового, социалистического
общества. Разве не так, Матвей Петрович?..
- Вроде бы так. - вздохнул Мотя, туманно представляя себе совместную
жизнь такой ячейки.
- А ваш товарищ Увалин... - Таисья Федотовна не договорила и снова
покраснела. - Словом, должна отметить незрелость отдельных членов вашего
комиссариата, а это весьма тревожит, ибо ясно вижу, как снова проникает к
нам мораль буржуазии и капиталистов. Как вы считаете, Матвей Петрович?
- Что?.. - Мотя вспомнил лихого Увалина и подумал, что ему такое
"содружество" уж никак не подойдет. Ему баба, хозяйка нужна.
- Вы не слушаете?.. - удивилась Таисья.
- Слушаю, но должен заметить, что... - Мотя взглянул на свою спутницу,
увидел её насупленное, готовое к отпору лицо и вздохнул. - Я прошу прощенья,
но мне очень надо по срочному делу! - выпалил вдруг Левушкин.
- Но мы же не договорили... - удивилась столь неожиданному ответу
Морковина.
- Я скоро! - проговорил Мотя и решительно зашагал к дому на улице
Коммунаров, где жил начоблугрозыска Путятин, ибо Левушкин внезапно решил:
сейчас или никогда.