"Виталий Евгеньевич Романов. Виртуальная кровь" - читать интересную книгу автора

хвост..."
А все из-за грязного ублюдка... Еще никому на этой войне не удавалось
уложить меня дважды, в течение одного дня. А "Дракон" - уложил! Играючи,
как на тренажере, ДВА РАЗА ПОДРЯД! Меня, капитана Попова, одного из лучших
асов нашей армии. Какой позор! Думай, капитан, думай!
Широкие коридоры боевого центра. Я иду по длинному проходу в сторону
оперативного командного пункта, минуя закрытые двери. Тихо. Обманчивое
спокойствие... Вот еще одна дверь. Еще. За каждой из них - пилот, летчики
ведут тяжелый бой. Нашей армии сейчас так трудно, как, пожалуй, никогда
еще не было.
Каждый человек на счету, каждая машина. Я мысленно видел, как они там,
в голубом небе, закладывают виражи, как начинается привычное мерцание
сознания, как пот застилает глаза, все ради того, чтобы упредить на миг
врага, первым нанести молниеносный разящий удар. И только я, как последний
новобранец... Я почти пинком распахнул дверь оперпункта.
- Капитан Попов по вашему приказанию прибыл! - четко, хотя, быть может,
излишне громко и зло доложил я о своем прибытии.
- Здравствуй, капитан! - полковник Грудин первым шагнул навстречу и
протянул широкую ладонь. Я ответил быстрым рукопожатием, однако он
задержал мою руку, пристально глядя в глаза.
- Зол? - спросил он сам себя. И, не дожидаясь ответа, добавил: - Зол. Я
сам вижу. Это хорошо, что зол, капитан. Значит, не все потеряно...
- А как еще могло быть? - не удержался я.
- Если бы ты был подавлен...
- И что бы это значило?
- Что значило бы? Что у тебя нет шансов против НЕГО.
Я напрягся. Значит, Грудин тоже заметил, что оба мои последние
поражения - от одного противника. Впрочем, этого следовало ожидать. Грудин
налетал столько, что нам всем и не снилось. Как опытный картежник, враз,
по рубашке, запоминает всю колоду, так Грудин, по почерку, определит в
небе любого нашего пилота. Выходит, ИХ летунов он срисовывает столь же
легко...
- Что скажешь про этого парня? - Он правильно оценил мое молчание,
сделал тактическую паузу, давая мне время еще раз прокрутить в голове
болезненное поражение.
- Силен, - коротко бросил я. - Очень силен, гад. Дважды меня завалил.
- И еще раз помог, кстати, - тут же уточнил Грудин, из-под
полуприкрытых век наблюдая со мной.
- ?!
- Ты просто в тот, первый бой, не успел толком ничего сообразить. На
тебя навалились три самолета, первого ты снял, но второй и третий
предельно точно смоделировали твою траекторию ухода, и дали упреждающий
залп, помнишь? Тебя "поймали" на выходе из петли...
Еще бы я не помнил. Этот маневр несколько раз помогал мне выйти живым
из очень сложных заварушек. А сегодня - не помог. Я выполнил свою фигуру,
а ее, кстати, так и называют - "фигура Попова" - чтобы выйти с траектории
огня, однако в самой верхней точке нарвался на две ракеты, что разнесли
мое блюдце на куски.
Я чувствовал себя идиотом - так четко и профессионально меня сняли. А
он спрашивает - помню ли я!