"Марина Романенко. Ученик " - читать интересную книгу автора

достаточно обреченно.
- Кто это с тобой? - спросил мужик, доставая из переметной сумы
внушительный сверток и бутылку домашнего вина.
- Племянник друга, Николаем зовут.
- Федор, - мужик протянул руку. - Давно тут?
- Да нет. Вот решил показать ему побережье, - Аванес кивнул на Николая.
- Ну и как, нравится?
- Да, тепло тут у вас, и море замечательное.
- Наше море самое теплое, вон, сколько народа теперь ездит сюда.
Всесоюзная ударная стойка у нас теперь, как ДнепроГЭС. Санатории да дома
отдыха строим, - мужик заулыбался от удовольствия и принялся разворачивать
сверток, в котором оказалась домашняя колбаса и пирожки. - Раньше тихо было.
- А ты, видно, далеко собрался!? - то ли вид продуктов несколько
примирил Аванеса с присутствием Федора, то ли он просто взял себя в руки и
пытался перехватить инициативу с вопросами, но его вид излучал полнейшее
дружелюбие.
- В контору, в Сочи. Опять с материалами задержка вышла. О чем они там
думают? Поздно только выехал. Не успею сегодня обернуться. Так что придется
ночлег в городе где-то искать...
- Кто бы прибеднялся!
Федор ухмыльнулся.
Пока Аванес выкладывал рыбу на срезанные листья лопуха, гонял Николая к
оказавшемуся рядом источнику за водой и доставал кружки из вещмешка, Федор
успел рассказать кучу новостей о делах на стройке детского санатория, где он
работал мастером молодежной бригады отделочников. Оказалось, Джордано был
достаточно осведомлен в делах этого коллектива, девушки которого были
дочками и невестками их общих с Федором знакомых. И после кратких сетований
на безголовость Галины - комсомольского вожака бригады, протолкнувшей
предложения о немыслимых сроках сдачи бальнеологического корпуса, из-за
которого, кстати, Федор и ехал в город обсуждение плавно перешло на амурные
дела девушек.
После второго куска рыбы и пространных рассуждений о том, что
прошлогоднее вино Федора ничем не уступает пойлу, которым торгует какой-то
Савик, выдавая его лопоухим отдыхающим за настоящее грузинское вино, Николаю
показалось, что Аванес совсем расслабился.
Сам Николай молчал. Слушал и молчал, грелся на солнце. Почему-то
подумал, что раньше, до болезни, уже давно бы высказал Федору, что тот не
прав, а сейчас в какой-то момент просто понял, что Галина - дочь мастера. И
он не ругает, а гордится ее настырностью, смеется над ее проделками по
заморачиванию голов окружающих пацанов, и никак не может решить, кто из
ребят годится его девочке в мужья.
После того, как бутылка опустела, а рыба и колбаса были съедены, Аванес
заявил, что пирожки Федор должен оставить на завтра, и, не слушая его
возражений, вернул в сумку хозяина. Затем достаточно ловко спровадил
подвыпившего мужика дальше, так и не дав тому возможности поинтересоваться,
с кем он шаболдается по побережью и каково происхождение съеденной рыбы.
- Да, подзадержались мы с тобой! - задумчиво произнес Джордано, глядя
вслед удаляющемуся Федору.
- Ты обещал рассказать о проблемах с моей смертью.
- Обещал... Но, похоже, позднее. Нужно спустить лошадей в долину.