"Марина Романенко. Ученик " - читать интересную книгу автора

Правда. 24.06.1936


Поднялись затемно. При неровном свете коптилки Джордано поставил чайник
и котелок с водой на костер, отправил Николая седлать лошадей:
- Второго седла нет. Груз распредели так, чтобы охлюпкой можно было
ехать.
Пока варилась каша, Джордано придирчиво следил за работой Николая.
- Я давно не ездил на лошади.
- Да уж! Ничего. Поедешь на оседланной, там, - он кивнул на восток, - у
меня схрон есть, достанем второе седло.
- Зачем куда-то ехать?
- Мясом тебя кормить надо, а тут я и хлеба тебе достаточно не достану.
В горах сможешь охотиться, приведешь себя в порядок. Мне ведь явремя надо,
чтобы документы тебе выправить.
- Вы что, бросите меня одного?
- Ну, ты же не ребенок! Тебе месяца два - три надо, чтобы научить мышцы
подчиняться. Сейчас вон кисель, я даже не пойму, как ты двигаешься. Вообще
физиология бессмертных странная штука... он помолчал. Осенью я за тобой
приеду. Там видно будет, что дальше делать.
Потом началась дорога...
Джордано помог Николаю подняться в седло, скептически оглядел:
- В седле сам удержишься? А то привяжу для верности.
- Удержусь, - буркнул в ответ Николай.
Итальянец в ответ усмехнулся, вскочил на своего покрытого одной попоной
коня, и они двинулись.
Джордано объяснил, что им нужно спуститься к морю, так как вверх по
ущелью конной тропы нет. Вначале они действительно спускались вниз, но потом
Джордано повернул влево вдоль по восточному склону, сказав, что они выйдут к
морю у следующей большой реки. Почти сразу Островский понял, что ему едва
хватает сил удерживаться в седле. Он, что было сил, сжимал ногами лошадиные
бока, рука постоянно тянулась вцепиться в луку седла. То ему казалось, что
лошадь, осторожно ступавшая по влажным камням, не удержится на крутом
склоне, то - что предательски закружится голова, и он просто сам свалится
под копыта. Ко всему он понял, что ориентироваться в горном лесу совершенно
не в состоянии. Хотя до побережья было всего-то километров пятнадцать,
Николаю казалось, что им никогда не выбраться из этих зеленых дебрей.
Спуск сменялся подъемом, они переходили вброд какие-то ручьи и речушки,
лошадиные копыта проваливались в расщелины между камнями. Напряжение все
нарастало, мышцы свело до бесчувствия. Николай, стиснув зубы, все сильнее
прижимал ноги к бокам лошади и практически уже ничего не видел вокруг себя.
Осталось, как обычно, одно ничем неистребимое упрямство, а неторопливо
ехавший впереди Джордано все чаще останавливался и терпеливо ждал, пока
Николай справится с лошадью и собой, но так ни разу и не предложил
остановиться.
Только к полудню выбрались к побережью. Поднявшись по очередному
склону, Джордано остановился, как обычно ожидая Николая. Тот подъехал и
вначале просто удивился тому, что они продолжают стоять. Тогда, оторвашись
от созерцания тропы под копытами, он поднял голову и увидел, что они
остановились на краю открытой площадки - горы кончились. В просвете между