"Владимир Романенко. Год белой кометы " - читать интересную книгу автора

Весь следующий день с раннего утра холодный северный ветерок гнал вдоль
ущелья мелкий моросящий дождь. Кирилов листал "Астрофизический журнал",
иногда погружался в приятную дремоту, потом снова просыпался и пытался
вникнуть в содержание статей, но перед ним опять и опять возникали вишневые
глаза и улыбающиеся губы, которые тихо приговаривали: "Ничего-то вы,
городские, не умеете..." Когда начало смеркаться и мутный ненастный день
стал постепенно приобретать синеватые и нечеткие вечерние формы, Максим
Петрович очнулся от осторожного стука в дверь.
- Можно войти? - услышал он какой-то знакомый голос и скорее
почувствовал, чем осознал, что это Сима.
- Да, да, конечно... - он неловко вскочил с дивана и проковылял,
прихрамывая, в небольшой предкомнатный коридорчик.
Это действительно была Сима, хотя, казалось, она теперь не имела ничего
общего с той задымленной в чаду пожара женщиной: сплетенные в косу волосы
были аккуратно уложены, вишневый оттенок глаз подчеркивали кремовая блузка с
пояском и гранатовые бусы почти такого же цвета, как ее глаза. Кирилов
пропустил ее в комнату, помог снять плащ и подвинул кресло поближе к дивану:
- Пожалуйста, садитесь... Здесь беспорядок, простите. Никак не ждал...
- Я Вам, наверное, помешала?
- Нет, нет, что вы! Я хотел сказать: я и не надеялся на столь приятный
визит...
Он глядел на ее лицо и опять почему-то не мог отвести в сторону глаза.
Сима смутилась, опустила ресницы и, как бы оправдываясь, сказала:
- Я вообще-то пришла немного Вас подлечить. Моя бабушка когда-то лечила
своими снадобьями всю станицу, и станичники думали, что она ведьма. Я ей
вчера рассказала про ваше несчастье, и она научила меня, как побыстрее
избавить Вас от боли. Вы ложитесь, снимите носок и вытяните ногу.
Кирилов послушно лег. Сима достала из сумки пакет, вынула из него банку
и какие-то листья. Заметив его любопытный взгляд и некоторое удивление, она
заговорила неторопливо, пытаясь объяснить, что необходимо сделать:
- Сейчас я положу вам бабушкин компресс. Здесь, в банке, хрен,
настоянный на меду, а это - листья подорожника.
Максим Петрович почувствовал, как ее осторожные пальцы растирают
медовую мазь, и от этого все сильнее и сильнее разогревается место вывиха,
тепло проникает все глубже, а боль действительно утихает и постепенно как бы
уходит, стекая с ногтей ноги. Потом Сима облепила ногу Кирилова листьями,
обмотала ее чистой марлей. Все это было так приятно, что от удовольствия он
закрыл веки и, кажется, даже замурлыкал.
- Вы что, заснули? - полушепотом спросила Сима и склонилась над его
лицом.
Кирилов открыл глаза, взял в руку ладонь Симы, привлек ее к себе и
осторожно коснулся губами ее щеки. Она сильно и настойчиво освободила руку и
встала.
- Вижу, дело пошло на поправку... - сказала Сима с некоторым оттенком
иронии и подняла со спинки кресла плащ, -а значит - мне пора.
- Я, кажется, Вас обидел? Ради Бога, простите, это я от избытка чувства
благодарности!
- В самом деле? - тень улыбки прошла по ее лицу и она на секунду
задержала на Кирилове пристальный взгляд.
На миг ему показалось, что ее глаза светятся радостью.