"Борис Романовский. Две руки (Сборник "Фантастика-72")" - читать интересную книгу автора

были счастливы.
А вот теперь новый доктор сказал "нет". Ямамото нес это "нет" как
тяжелую ношу, от которой болят плечи и сбивается дыхание.
У моря, как и у кофе, сильнее всего пахнет пена. Сегодня слегка
штормило, и аромат моря совершенно заглушал запахи разгоряченного порта.
Ямамото шел по набережной, вдыхая влажный свежий воздух, и никак не мог
сосредоточиться на том, что сказал ему доктор. Он думал о море, почему-то
о ракушках, о кораблях. Вспомнил, как жители, протестовавшие против шума
портовых машин, просили муниципалитет сохранить корабельные гудки. Однако
несмотря на то, что голова его была занята мыслями, тело шло уверенно. Как
будто сам он был пассажиром своих собственных ног. Они шли помимо его
воли, которой у него сейчас не было, к пляжу. К "дикому пляжу". О-Мару в
это время всегда купалась. И обычно он там и находил ее. Или в воде, или
она просто ждала его.
Здесь, на "диком пляже", они впервые увидели друг друга. И
познакомились. И с тех пор никогда не изменяли этому месту.
Когда Ямамото пришел на пляж, О-Мару еще купалась. Небольшая волна
накатывалась на берег и, отступая, шуршала камешками. Увидев мужа, О-Мару
помахала ему рукой и пошла к берегу.
Вообще нет, наверное, ничего более грациозного, чем выход из
неспокойного моря молодой женщины. Особенно, когда у нее под ногами не
песок, а скользкие голыши и гравий. Тонкая фигурка женщины, не уступая
волне, изящно изгибается и колеблется, руки совершают мягкие пластичные
движения, помогая телу сохранить равновесие. Ямамото на короткое время
даже забыл о своих горестях, любуясь этим поистине удивительным действом.
Жена шла улыбаясь; она всегда улыбалась, видя его на знакомом месте.
Море. Они и поженились-то не как все люди. Они поженились в шторм, на
корабле, в открытом море. У них не было никаких документов, справок. Даже
простенькой медицинской справки. Им выдали свидетельство о браке -
маленький шедевр, исполненный в акварели и заверенный личной печатью
капитана. Вся команда корабля и все пассажиры пили за их здоровье. И
капитан разбил о палубу хрустальный бокал. Даже море ревело в их честь.
Они получили тогда тысячу подарков. И все были счастливы: и они, и
капитан, и экипаж, и пассажиры.
Аристотель при этом воспоминании глубоко вздохнул и придал лицу
спокойное, почти беззаботное выражение. Она еще ничего не знала и шла
радостная и возбужденная купанием. Она еще играла с волной, ничего не
подозревая. Сев рядом с мужем прямо на горячие камни, она провела руками
по купальнику, отжимая воду. Посерьезнев, спросила:
- Что сказал доктор, Ари?
Он молчал, не зная, с чего начать. Глаза у нее стали жесткими и совсем
черными. Пропали даже коричневые пятнышки на зрачках. Она с беспокойством
повторила:
- Что сказал доктор, Аристотель?
Растерянный, остро жалея ее и себя, он неожиданно сказал. И это тоже
произошло помимо него.
- Доктор сказал, что ребенок не должен родиться!
Оживление, еще остававшееся на ее лице, как будто унесло острым ветром,
дувшим с моря. Она спросила:
- Почему?