"Борис Романовский. "...Авраам родил Исаака..."" - читать интересную книгу автора

Последний день, день прощания прошел в приемном пункте стеклотары шикарно
и грустно. Он купил две бутылки водки, Муза принесла домашних пирогов с
легким, банку консервированных помидоров и банку огурцов домашнего посола.
Старенький письменный столик застелили свежими газетами, нарезали хлеб и
останкинскую колбасу, выложили остальные припасы. Хозяйка повесила на
дверь табличку "Пункт закрыт по техническим причинам", после чего все
расселись вокруг стола на ящиках.
- Ну, наливай, Алексеич! - сказала Муза уважительно.
Он разлил по четырем стаканам. Помолчали, потом старший из грузчиков, дядя
Паша сказал:
- Счастливого тебе пути, Боря, и новой жизни!
Тост был поддержан, и незаметно, за хорошим разговором прикончили две
бутылочки и сбегали за третьей.
На прощание Муза расплакалась, как обыкновенная слабая баба, будто это не
она командовала и напарником, и грузчиками, и непосредственным своим
начальством. Она плакала и материлась, и глядела в зеркало на свое
кирпично-красное лицо. И Морозов понял, что она не совсем равнодушна к
нему и что он теряет хорошего друга. Так оборвалась его непростая жизнь
люмпена и бича, ни за что не отвечающего, ни о чем не жалеющего.
Тем временем перед Борисом Алексеевичем во весь рост встали первые
морально-этические проблемы. Александр был ребенком удивительно послушным
и запоминал любое указание с трех раз. (Так и было задумано для отсеивания
случайных установок. Любое распоряжение или аксиома должны были быть
повторены не менее трех раз). Обучить мальчишку простейшей истине,
например "Чужое брать без спроса нельзя" - было несложно. Это случилось
гораздо позднее, когда они начали гулять "как все нормальные люди".
- А у меня можно брать? - последовал на ближайшей прогулке недоуменный
вопрос.
- А у тебя можно! - не задумываясь ответил Морозов.
Немедленно хапучие человеческие детеныши растаскали все игрушки у
растерявшегося компьютерного младенца, еще не вооруженного психологией.
После того как отец вернул все игрушки, поступило второе распоряжение:
- Игрушки давай поиграть только в обмен!
На следующей же прогулке все игрушки были обменены: у Саньки скопились
самоходные автомобили с батарейками, роскошные автокраны и даже
трехколесный велосипед. Все это было получено в цепи обменов, причем
исходными игрушками были - лопатка, ведерко с нарисованным мишкой и
небольшой резиновый мяч. Новый обладатель механических чудес не бегал, не
играл, хотя правила игр и их необходимость были ему внушены и бегать он
был обязан; он сидел около своих богатств и немедленно осуществлял любой
выгодный для себя обмен. Борису Алексеевичу это не понравилось, и он отдал
третье опрометчивое распоряжение:
- Александр, ты должен обмениваться равноценными вещами!
После этого возникло столько вопросов, что Морозову пришлось три вечера
изобретать правовые нормы для младенцев от полутора до семи лет.
Он улыбнулся, вспомнив, сколько времени ушло на формулирование простых
законов человеческого общежития, которые никогда и никто не удосужился
уложить в стройную систему и издать, что ли! Как же у нас вырабатывался
этот кодекс людского общения? Он не помнил, чтобы кто-то из родителей
развивал ему в детстве систему человеческих взаимоотношений. Как правило,