"Борис Романовский. "...Авраам родил Исаака..."" - читать интересную книгу автора

медкомпьютера корабля "не ниже класса "Д". Потом он почувствовал, что все
помещение, точнее, наверное, и весь корабль дрожит.
- Двухминутиая готовность, - сказал кто-то утрированно четко, и Борис
Алексеевич подумал, что время здесь летит быстро.
Вибрации усилились, где-то внизу на одной ноте выл механический зверь.
- Одноминутная готовность, - сказал тот же голос скучно.
Звук становился все выше и выше, казалось, ему некуда было подниматься
выше, а он все лез вверх, все лез...
- Десятисекундная готовность.
Вой перешел в металлический визг. Борис Алексеевич пальцами в плохо
гнущихся перчатках вцепился в подлокотники.
- Старт!
Ему показалось, что махина планетолета, около которой он недавно стоял,
подобно пробуждающемуся зверю поднимается на передние лапы шасси, и ему
стало страшно. Затем неожиданная тяжесть стала вдавливать его в кресло, и
он понял, что корабль набирает скорость. Он хотел увидеть Москву с такой
высоты, скосил глаза на иллюминатор и не увидел ничего, какие-то клочья
облаков, светлую полоску у горизонта и темно-синее небо. Перегрузка
увеличилась. Так началось путешествие заведующего отделом
строительно-монтажных машин и роботов Бориса Алексеевича Морозова к сыну.
Когда была набрана необходимая скорость и кончилась свинцовая тяжесть
ускорения, из стены выдвинулся поднос с горяченным завтраком. Потом
второй. Позавтракали тоже молча. После завершающей чашки крепкого чая он
сложил посуду опять на поднос и в соответствии с указующей надписью
засунул его в лючок в стене, из которого завтрак и появился.
- И мой, пожалуйста! - попросил немногословный сосед.
- Пожалуйста! Вы не курите?
- Нет. Но вы курите! Я привык к курящим.
Перед ними слабо засветился экран.
- Не возражаете? - спросил сосед и, получив согласие, включил телевизор и
затих.
Морозов откинулся на спинку кресла и с удовольствием закурил. Покосившись
на соседа, вынул одну ногу из опять похудевшего сапога и перебросил через
колено. Незаметно пошевелил пальцами босой ступни. Как привидения из
темных углов памяти в голову полезли мысли, закопошились воспоминания.
Началось это пятнадцать лет назад. Давно уже. В те годы Борис Алексеевич
был опустившимся человеком, нигде подолгу не работал, а периодами вообще
"не числился", пил, вел замкнутый образ жизни. Милиция Петроградского
района города Ленинграда, где он проживал, вела с ним и его товарищами
борьбу, в которой за ней (милицией) числились отдельные достижения, но
полной победы она отпраздновать не смогла. Компания, к которой принадлежал
Морозов, кон- центрировалась вокруг торговой точки, официально именуемой
"Водка", а неофициально "Гробы", так как торговая эта единица возникла на
месте бывшего магазина гробов. Последнее обстоятельство иногда увязывалось
с образом препровождения времени постоянных клиентов магазина.
В те годы внешний вид Борис Алексеевич имел отнюдь не щеголеватый, как
сейчас, а, напротив, несколько потертый, хотя и опрятный. Три сезона он
ходил в бывшем драповом пальто, подаренном ему сердобольной заведующей
пунктом сбора утильсырья и макулатуры, а летом - в костюме, когда- то,
по-видимому, серого цвета, и неизменной коричневой с синим ковбойке,