"Борис Романовский. "...Авраам родил Исаака..."" - читать интересную книгу автора

согласие.
Так или иначе, но Бориса Алексеевича известили открыткой, чтобы он зашел
по известному адресу за ребенком № 003 модель 111. К этому времени Морозов
получил получку и, поскольку со времени первого посещения РОНО не
прикоснулся к бутылке, несмотря на искушения со стороны товарищей по
работе, у него образовалась приличная сумма денег, не обложенных
алкогольным налогом.
Деньги были с толком истрачены на недорогой костюм из ткани асфальтового
цвета в скромную полоску. На новые ботинки денег уже не хватило, поэтому
купил два носовых платка. В таком виде он с замиранием сердца и тридцатью
рублями "на жизнь", данными ему в долг сердобольной Варварой Николаевной,
отправился за ребенком.
Из РОНО он вышел через час, обремененный знаниями в объеме часовой лекции
и с белым пакетом характерного вида, прижатым к сердцу. У него был точно
такой же вид, как у любого другого молодого отца, несущего ребенка из
родильного отделения больницы. Разве что не сопровождали его простоволосая
и ненакрашенная мама с тещей и другими родственниками. В голове его колом
застряла фраза председателя комиссии: "Помните, что этот образец стоил
государству полмиллиона рублей. Полмиллиона, даже больше!" Обычные дети
родителям столько не стоили, что увеличило его страх и осторожность.
Первое впечатление, когда он дома развернул белый пакет, было оглушающим.
Ребенок оказался теплым, с внимательными черными глазами, ручки и ножки
совершали энергичные нескоординированные движения. В сердце Морозова
закрался страх - не подсунули ли ему живого ребенка, что он с ним теперь
будет делать?
Вызванная на экспертизу Варвара Николаевна критически осмотрела дитя и
сказала:
- Здоровенький! Ну, и слава тебе, господи! - И, помолчав, добавила: -
Месяцев шесть от роду.
Потом началось паломничество. Зять Варвары Николаевны прикатил старую
коляску и некоторое количество старого белья. Соседка справа - рожки для
молока и три пары ползунков. Одна женщина с пятого этажа, которой он
как-то чинил утюг, - ворох детской одежды и даже вполне приличную шубку, а
два совершенно незнакомых мужика втащили еще крепкий обеденный стол и
тумбочку с дверцами. Все ребенка хвалили и удивлялись, что он такой
спокойный. Наибольшее удовлетворение вызывал почему-то мужской пол
ребенка. Мальчишку положили в коляску, все поздравили новоявленного отца и
ушли. Борис Алексеевич оглядел комнату, вычищенную и вымытую до
непривычного блеска, и неожиданно подумал, что ему нужны занавески на
окна. Занавески и люстра. Впервые чистота его смутила; он снял ботинки и,
поскольку домашних туфель у него не было, ходил по квартире в носках.
Курил он на кухне.
Впервые за последние три года он ощутил, что ему не хватает предметов.
Перед тем как ложиться спать, он разложил вещи на подоконнике. Потом
постелил себе, даже несколько удивившись, как это он спал все последнее
время без простыней и наволочек, и подошел к коляске. На него глянули
умненькие черные глаза.
- Спать надо! - сказал он ребенку воркующим голосом. - Спатеньки!..
Закрывай глазки!
Ребенок никак не реагировал на эти призывы. Он молча смотрел на Бориса