"Владимир Романовский. Генерал и его женщина" - читать интересную книгу автора

Тогда Мария Петровна приохотила его к художественным альбомам, там не надо
было читать, все было красочно и просто, и он незаметно так пристрастился к
живописи, что стал посещать картинные галереи, а в служебном кабинете,
рядом с портретами руководителей страны у него всегда висело изображение
знаменитых "Трех богатырей" , на которых он любил смотреть в минуты отдыха.
Во-первых, это были воины, а не старые развалины, а во вторых, они
напоминали этикетку его любимого"Русского бальзама", напитка одновременно и
жгучего, и мягкого.
Мария Петровна всячески способствовала его дружбе с однокашниками по
академии, представляя квартиру под дружеские попойки. При этом она и сама
нередко принимала участие в компании, пила наравне с мужиками, с той лишь
разницей, что почти совершенно не пьянела. Она знала их жен и детей, их
достоинства, слабости, родственные связи, дни рождений ниболее-на её
безощибочный взгляд-перспективных из них. К праздникам она собственной
рукой красивым почерком готовила не меньше тридцати поздравительных
открыток, приносила ему подписать и потом сама их рассылала. Для неё не
существовало ни государственных, ни семейных тайн.
Несколько лет они прослужили за границей, и постепенно их семейное
хозяйство наполнилось мебелью, коврами, сервизами и столовым серебром.
Мария Петровна больше не работала, забот и без того хватало. Может быть от
того, что у них была только дочь и не было сына, в её чувстве к Григорию
Ивановичу подсознательно присутствовало что-то материнское. Из его
подчиненных она любила людей скромных, преданных, веселых и физически
крепких. Таких она называла просто - хороший человек. Когда Григорий
Иванович командовал военным округом, вся окружная интеллигенция - медики,
военторговцы, строители и разведчики были как на подбор крепкие, улыбчивые
ребята. Незаметно выросла дочь, которую она выдала за сына крупного
военного начальника, и теперь их зять тоже был на генеральской должности.
По совету Марии Петровны Барабанов постепеннно окружил себя учеными, и
все решения и документы, выходящие с его подписью, стали выглядеть солидно
и убедительно. Благодаря его малоразговорчивости и умению подолгу без
раздражения слушать ученых, а иногда даже и соглашаться с ними, в их среде
стал циркулировать слух, что наконец-то среди полководцев, появился трезво
мыслящий и склонный к науке человек. Пользуясь своим внушительным, а иногда
и просто свирепым видом, он выбивал через военно-промышленную комиссию
нешуточные средства для их фантазий. Постепенно о нем сложилась легенда как
о современном руководителе, владеющем научным подходом к анализу
военно-политической обстановки. При очередной смене руководства его вынесло
на самый верх, в заместители министра обороны. Он стал часто бывать в
"горячих точках", получал ордена и наверху ему уже начали намекать о высшей
награде страны, как вдруг все круто изменилось. В одно мгновенье вероятные
противники стали превращаться в друзей, а братья по оружию из Варшавского
договора перешли в категорию "бывших".
Все начало рассыпаться, причем быстро, буквально на глазах. Мысли не
успевали за событиями. Ему иногда казалось, что в голове у него теперь не
два, как у всех людей, а четыре полушария: приходилось думать одно,
говорить другое, делать третье, а наблюдать четвертое. Это походило на
какое - то затяжное помешательство, он начал уже подумывать об отставке, но
потом вдруг привык и даже вроде бы, как решила про себя Мария Петровна,
успокоился. Последнее время он часто приходил усталым, почти опустошенным,