"Владимир Романовский. Год Мамонта" - читать интересную книгу автора

Некоторое время Фалкон молчал. К удивлению князя он вдруг резко
повернулся и вышел, прикрыв дверь. Некоторое время князь прислушивался к
удаляющимся шагам, а потом ему стало не по себе.


* * *

Моложавая наглая служанка открыла дверь в апартаменты Великой Княгини.
- Что угодно, господин мой? - спросила она, встав на пути.
Фалкон молча ее отодвинул, а когда она попыталась возразить, влепил ей
с размаху пощечину. Она поняла и занялась запиранием двери. Фалкон быстрым
шагом пошел прямо в будуар. Там никого не было. Он заглянул в гостиную. Тоже
никого. В ванной комнате тоже пусто. В детской мирно спала дочь, а нянька
дремала в обитом голубым бархатом кресле, распустив губы и шевеля жирными
пальцами левой руки, как будто отсчитывала золотые монеты. Великая Княгиня
обнаружилась в библиотеке. Она сидела за столом и читала какой-то фолиант.
Взглянув на Фалкона мельком, она тут же опять уставилась в текст.
- Добрый вечер, княгиня, - сказал Фалкон, подходя и садясь рядом. - Что
читаете?
- Историю Северных Регионов, - ответила она.
За два года она очень похорошела. Преждевременное превращение девочки в
женщину, беременность и рождение ребенка неожиданно благотворно сказались на
ее облике. Впрочем, дело было не в облике. Фалкон, впервые увидевший ее в
доме ее отца, когда она была совсем еще девочка, очень хорошо знал, что дело
не в облике.
- Фрика, - сказал он. - Нам нужно серьезно поговорить.
Северные князья иногда называли своих детей именами богов и богинь
славского эпоса. Неблагозвучные на слух столичных ниверийцев, не знавших
наречий Славланда, имена эти резали слух. Но именно в случае Фрики, княжны
Беркли, а ныне Великой Княжны Владений Ниверийских, имя богини семейного
очага удивительно сочеталось с образом носящей его женщины, звучало красиво
и таинственно.
Фрика встала. Фалкон остался сидеть. Это было невежливо, но, наверное,
необходимо для предстоящего разговора - Фрика была на полголовы выше его.
- Что вам угодно? - спросила она холодно.
Она помнила ту первую встречу. Она не любила и боялась этого
могущественного человека с железной волей, немногословного, мрачного,
бездушного.
- Вы здесь несчастны, - сказал Фалкон. - Вы вышли замуж по политическим
причинам. Муж ваш вас сторонится. Верных друзей у вас нет, а слуги и
служанки все продажны и корыстны. Вы одиноки. Но горю вашему можно помочь.
Она молчала. Она была смугла, не как артанцы, но как восточные славы. У
нее были темные глаза и густые, слегка вьющиеся, темные с отливом волосы.
Очень гибкая талия, очень тонкие руки. Хрупкие плечи. Бедра княжны стали
шире, чем были два года назад, но сохранили до сих пор очарование бедер
девушки-подростка. Ступни и подъем скрывала, к сожалению, пышная юбка, но
Фалкон знал, что они идеальной формы, хоть и великоваты. Угловатость
движений все еще наличествовала. Фалкон сжал зубы и посмотрел в сторону.
- Вы умны, княгиня, - сказал Фалкон, глядя в сторону. - Несмотря на
юный ваш возраст, вам известно о людях очень многое. У вас доброе сердце.