"Владимир Романовский. Год Мамонта" - читать интересную книгу автора

- Не буду.
- Почему?
- Не хочу.
- Ты воин или нет?
- Надо бы позвать вон того. Вон, стоит у лестницы. Это ниверийская
колония, пусть он и кричит.
Позвали ниверийца. Тот, среднего возраста кузнец, не знающий славского
языка, подошел, гремя мечом, и долго не мог понять, в чем дело. Ему
объясняли и показывали пальцами на две приближающиеся к стене фигуры.
- Чего вы ко мне привязались? - возмутился кузнец. - Что за глупые
славские шутки? Дикари. Одна морока с вами. Вечно чего-то хотят, а что
хотят, объяснить не могут. Темнота. Нет чтобы воспринимать... эту... ну, как
ее... культуру... от нас. Нет, они все чего-то тараторят на своем
бессмысленном наречии. Ну, чего надо?
- Да ты пойми, старая чурка, идет кто-то, - разъясняли славы. - Вон,
посмотри туда буркалами своими. Вон там. Вон двое.
- Вот бараны, - отчаялся кузнец. - Чего лопочут, кто их разберет.
В конце концов один из славов побежал будить командира. Тут кузнец
наконец-то заметил, прямо по ходу, мужчину и мальчика - те были совсем
близко - и, выругавшись, побежал за славом. Командир спросонья выслушал
говоривших одновременно кузнеца и слава и грозно велел обоим замолчать.
- Докладывай, - сказал он кузнецу.
- Идут двое.
- Куда идут, какие двое? Яснее, пожалуйста, а то в погреб посажу.
- К крепости идут. Один взрослый, другой не очень.
- Так. Теперь ты, - обратился командир к славу по-славски. - Что
случилось?
- Да там кто-то идет.
- И что же надо делать, когда кто-то идет?
- Э... докладывать?
- За что вам только деньги платят.
Командир встал и вышел из временника на верхний уровень стены. В лицо
ударило холодным ветром. Командир поморщился.
- Эй! - крикнул он. - Вы там! Внизу! Куда путь держим?
- В Колонию Бронти! - крикнул старший из двух, приветственно помахав
рукой.
- Откуда? - крикнул командир.
- Из Астафии!
- Назовите ваши имена!
- Не валяйте дурака! - донеслось снизу. - Имена разглашению не
подлежат! Первым узнает имена староста колонии!
Да, действительно, вспомнил командир. Надо бы их проводить к старосте.
Но, старое копыто, я ему, старосте, пятнадцать золотых должен за карты.
Он оглянулся. Кузнец в проводники не годился - выглядел слишком не
по-военному. А у слава были не очень трезвые глаза. Узнает староста, какая у
нас тут дисциплина, хлопот не оберешься. Подошедший второй слав выглядел...
ну... ну, допустим, прилично. Более или менее. Пусть идет.
Дома в поселении были большей частью деревянные, но тут и там
возвышались постройки из камня. Здесь не было столичного великолепия, зато
наличествовало ощущение домашнего уюта. Некоторые улицы были очень