"Владимир Романовский. Хольмгард" - читать интересную книгу автора

- Муж мой... - начала она.
- Да, я слышал.
Она не спросила где и от кого.
- А я вчера только приехала. А сегодня у меня нет ни жилья, ни денег. И
я хотела взять у князя взаймы.
- Взаймы? - Житник улыбнулся. - Князь занимается ростовщичеством? Вот
уж не знал.
- Я отдам, и очень скоро.
- Не думаю. Скажи, Любава, брат твой тебе не помог?
Она промолчала.
- Значит, не помог. Редкостная сволочь у тебя брат. Вообще-то с
деньгами в городе плохо. То, что не прибрал к рукам строитель Детин,
истратили на наемников, казна пуста. У меня, правда, есть свои сбережения. И
я бы мог с тобою поделиться.
Она снова промолчала.
- Но сперва выслушай меня, Любава.
Большого роста, плотно сбитый, с мрачно смотрящими глазами, в богатой
одежде которая ему совершенно не шла, Житник присел на край стола, тяжело
глядя на Любаву.
- Помнишь ли, болярыня, пять лет назад мы виделись в Снепелицу. Хорошее
было время. Я подошел к тебе, поклонился, и предложил - всего лишь -
погулять со мною по берегу. Я не просил большего, а одна вечерняя прогулка -
это совсем немного, болярыня.
Любава смотрела в пол, не смея поднять глаза.
- И что же? - сказал Житник, глядя с неприязнью на ее опущенную голову,
на ссутулившиеся плечи, на ноги в лаптях. Неприятная улыбка играла у него на
лице. - Меня одарили надменным взглядом и холодно сказали, "Как-нибудь в
другой раз". О, болярыня, какие замечательные слова!
Сколько в них глубинного смысла, хотел сказать он, но не сказал,
сколько презрения, и сколько страданий человеческих они помнят! "Как-нибудь
в другой раз" - живут слова эти своей жизнью, известны всем народам, с очень
давних времен. Они, слова эти, помнят отчаяние жаждущего, которому не
управились подать воды; бессильную ярость радетеля, пришедшего попросить
князя о милости и пользе народной; обреченный вздох миссионера, которого не
пожелали слушать; слезы зодчего, вынужденного из-за нехватки средств бросить
строительство на половине; равнодушие правосудия; надменность вышестоящих, к
которым обратилась поруганная девушка. Эти слова вовсе не означают - пошел
вон, подлец. О нет! Они означают - ты настолько мелок, что такие, как я,
"пошел вон" тебе не скажут, у них дела и заботы поважней. Не говорят червям
"пошел вон!"
Некоторое время он молчал, и она не смела нарушить молчание. Суровый
взгляд, суровые слова - будто ждал он этого момента, будто готовился, и
точно знал, когда и зачем она к нему придет.
- Я, болярыня, был тогда молод, у меня была нежная кожа, и твое
"как-нибудь в другой раз" ранило меня глубоко.
Запало ядовитой расползающейся каплей в душу, подумал он.
- И вот ты стоишь передо мной. Посмотри на меня.
Она подняла голову и посмотрела на него.
- Стоишь ты передо мной, и мне тебя не жаль.
Он все еще улыбался неприятной улыбкой. Она хотела уйти, но он