"Станислав Романов. Мертвая голова" - читать интересную книгу автора

входа, была узкая дверь, полуоткрытая; за дверью виднелась лестница,
уходящая наверх.
- Нам туда, - сказал Деревянко Подручному, и голос его прозвучал гулко,
словно в церкви.
По лестнице агенты поднялись прямо на крышу, не задерживаясь ни на
втором, ни на третьем этажах. Крыша крематория была засыпана мелкими
камушками и прокалена солнцем как сковородка. Скрежеща гравием, Деревянко и
Подручный приблизились к странной троице и остановились. Один из работников
крематория по-прежнему сидел лицом к улице, то есть спиной к федералам, он
не обернулся на звук их шагов. Двое других работников крематория смотрели на
агентов с интересом, а Деревянко и Подручный с любопытством разглядывали их.
Работники крематория были похожи друг на друга словно однояйцевые близнецы:
бородатые, с темными, слегка вьющимися волосами и лицами людей, склонных к
философствованию. Впрочем, некоторые различия все же имелись: у одного глаза
были зеленые, кошачьи, а у второго - серые, холодные.
- Ну? - наконец произнес зеленоглазый низким голосом.
Деревянко и Подручный для начала представились по всей форме и даже
предъявили работникам крематория свои служебные удостоверения. Красные
книжечки с золотыми гербами никакого эффекта на двоих работников крематория
не произвели, третий же даже не удосужился на удостоверения федералов
взглянуть. Кажется, чайки интересовали его куда больше федеральных агентов.
Его товарищи хотя бы представились.
- Лаврентий Жребин, - сказал зеленоглазый.
- Климент Пряхин, - сказал сероглазый. Кивнув на третьего, с неведомым
цветом глаз, представил и его: - Антон Неизбежин.
- Мы бы хотели задать вам несколько вопросов, - сказал Деревянко,
обаятельно улыбнувшись.
- Валяй - задавай, - разрешил Лаврентий Жребин. Климент Пряхин
ограничился кивком, а Антон Неизбежин продолжал федералов игнорировать.
- Скажите, вы знали покойного прозектора Копфлоса? - спросил Деревянко.
- Да, - сказал Жребин.
- Нет, - сказал Пряхин.
Оба они сердито уставились друг на друга.
- Чего это ты говоришь, будто не знал Копфлоса, ежели ты его знал? -
спросил Жребин у Пряхина.
- А я его и не знал, - ответил Пряхин. - Я только был с ним немного
знаком. Знать человека и быть с ним знакомым - это разные понятия.
- Это одно и то же.
- Совсем не одно и то же.
- А я говорю, что это одно и то же, - горячился Лаврентий Жребин. -
Знать кого-нибудь, значит быть с ним знакомым - так и в словаре написано, я
помню.
- Почем ты знаешь, что в словаре написано, коли ты и читать-то толком
не умеешь? - ехидно сощурился Пряхин. - Ты и в школе-то не доучился.
- Кто не доучился, я? - оскорбился Жребин. - Да я поболее тебя
учился...
- Потому что в каждом классе по два года сидел, - так же ехидно вставил
Пряхин.
Деревянко и Подручный в перебранку работников крематория не
вмешивались - наоборот, наблюдали за ней с большим интересом. Жребин или