"Анатолий Сергеевич Ромов. Условия договора" - читать интересную книгу автора

почти не проникала.
Сначала надо было набрать общий код, затем - код Батуми и только
потом - батумский номер. Причем номер не самого Главного, а некоей Таисии
Афанасьевны. Бугор отлично знал сухой, пересыпающийся, как крупа, старушечий
голос Таисии Афанасьевны, но ни разу ее не видел. Приняв просьбу, она должна
была перезвонить Главному. И тот, выслушав просьбу, решит: встречаться им
или нет. Конечно, тащить Главного сюда, в Галиси, рискованно. Но что делать,
если Чкония уперся?
Бугор набрал номер:
- Калбатоно Таисия? Здравствуйте, это я, Тенгиз. Позвоните батоно
Серго, по очень важному делу. Скажите: он должен сегодня же приехать ко мне.
Дневным поездом. Куда - он знает. Я буду ждать его на перроне, у первого
вагона. И пусть обязательно прихватит акчу*. Запомните? Акчу. Побольше.
______________
* Акча (жарг.) - деньги.

- Как, как? Акчу? Это что такое?
- Ягода такая есть.
В трубке послышался треск, шипение. Бугор давно понял, что телефон у
Таисии Афанасьевны стоит на кухне. Сейчас звуки означают, что старуха что-то
жарит. Его беда в том, что он ничего не знает о Главном. Ничего, кроме не
внушающих особого доверия фамилии, имени и отчества. Узнать бы хоть что-то,
найти бы хоть какую-то зацепку - тогда у него был бы козырь.
- Сейчас позвоню, батоно Тенгиз. Если только дозвонюсь. Все передам,
как сказали.
Бугор всегда и всюду привык быть наверху, но с появлением в его жизни
Главного все изменилось. Теперь все идет от него: документы, квартиры,
щедрые суммы денег и то самое, без чего Бугор не может прожить и дня, -
марафет*.
______________
* Марафет (жарг.) - наркотики.

- Калбатоно Таисия, только не забудьте предупредить: по очень важному
делу. По очень. Я перезвоню минут через двадцать.
- Хорошо, хорошо, конечно, предупрежу. Перезвоните.
Похоже, старуха и не подозревает, кто он, Бугор, и зачем они
встречаются с Главным.
Бугор повесил трубку, вспомнил улыбающиеся губы Чкония, слова: "Я знаю,
сколько стоит игрушка. Процент меня не устраивает". Уже за одно это в
сознании Бугра Чкония был приговорен. Дело даже не в том, что Чкония нарушил
договор. Просто с ним, Бугром, никто не имеет права так разговаривать. Тем
не менее он спросил: "Сколько же ты хочешь?" - "Пять". Пять бумаг были
довольно скромной суммой, но тут он услышал: "Пять штук". За это надо бы
пришить как тлю, без разговоров. Ведь по первоначальному договору Чкония за
связь с ювелиром получал триста рублей. Потом сумма была увеличена до
тысячи. Наглец... Ему мало! Но Чкония, как посредника, рекомендовал Главный.
Кроме того, Главный платил за все, в том числе и за "игрушку", а значит,
решать, что делать с Чкония, может только он. Несмотря на это, в кафе
мелькнуло: "Пришить бы гниду прямо сейчас". Но все решила усмешечка Чкония,
когда на вопрос: "Дубликат с тобой?" - он ответил: "За фраера держишь? Будут