"Макс Ронге. Разведка и контрразведка " - читать интересную книгу автора

Двойным шпионом был Алоиз Перизич. После того как в 1905 т. мы
отказались его использовать в качестве агента, он два года спустя написал
анонимное письмо с предложением сделать начальнику генштаба разоблачения,
касавшиеся шпионажа дружественной державы. Путем объявления в газетах было
организовано свидание с одним из офицеров разведывательного бюро. Здесь
Перизич признался, что он является итальянским шпионом, и свои разоблачения
ставил в зависимость от гарантирования ему безнаказанности. Эта гарантия ему
была дана с тем ограничением, что при возобновлении шпионажа он не должен
ожидать никакой пощады. Он сознался, что обслуживал и французов.
Далматинские власти взяли его под наблюдение и в 1909 г. его опознали в
Землине, откуда он часто ездил в Белград в качестве лесопромышленника. При
аресте у него были найдены: схема организации нашей армии, военный альманах
и словари, служившие шифром. Благодаря всему этому, не было никаких сомнений
в его подлинной профессии. Несмотря на это, генштаб, ссылаясь на служебную
тайну, отказался ответить на запрос гарнизонного суда в Аграме об агентурном
прошлом Перизича, чем последний был "весьма удовлетворен". По отбытии
тюремного наказания, он в 1915 г. снова ускользнул из-под надзора
далматинцев и был рекомендован русским военным атташе в Риме своему коллеге
в Берне.
Жертвой его красивой, но очень дорого стоившей "подруги", которая, в
конце концов, предала и его, был молодой лейтенант Противенский, состоявший
на службе "Мадам Бернагу" в Париже, на улице Мишодьер, Пансион Ирис
(условный адрес пользовавшегося дурной славой подпольного бюро, куда
обращался за сведениями французский генштаб).
Сапожный подмастерье Башта, уже понесший кару за подделку документов,
служил в 1909 г. в 28-м пехотном пражском полку в качестве рядового. На
столе своего командира батальона он нашел несколько схем, оставшихся после
военной игры, снял с них копии и предложил их итальянскому посольству в
Вене. Арестованный по указанию постороннего человека и прижатый к стене, он
сослался как на подстрекателя на одного фельдфебеля, совершенно
непричастного к делу. Этот пример показывает, как легко беспечность может
натолкнуть на преступление. Несмотря на все требования, канцелярская
дисциплина не всегда достаточно строго соблюдается и не [29] везде отдают
себе отчет в том, что является секретом. Часто служебная записка о болезни
какого-нибудь лейтенанта держалась в большем секрете, чем действительно
секретный документ.
Другими типами были: шпион Книч, навлекший на себя подозрение своим
поведением; шпион Миодрагович, доносивший на своих коллег; профессиональный
шпион Бронислав Дирш, почти с детских лет занимавшийся сыскной
деятельностью, и, наконец, шпион-дезертир Питковский, которого предал
Миодрагович.
В ноябре 1909 г. контрразведывательная группа узнала, что один австриец
продал военные документы итальянскому генштабу за 2 000 лир. Его фотография,
на фоне памятника Гете в Риме, попала на мой письменный стол. Он был опознан
как служащий артиллерийского депо Кречмар и вместе со своей любовницей был
поставлен под надзор полиции, чтобы в надлежащий момент уличить его и его
сообщников. Однажды он вместе с русским военным атташе полк. Марченко
появился на неосвещенной аллее в саду позади венского большого рынка. Очень
скоро выяснилось, что Кречмар состоял на службе не только у итальянцев и
русских, но также и у французов.